Инки - [31]
Инка угощает маисовым пивом мумии некоего правителя и его супруги
Уака
Другой крупной категорией почитаемых инками существ были уака, которые, в отличие от предков-родоначальников (исключительно мужчин), могли быть как мужского, так и женского рода. Некоторые из людей, живших в первоначальные времена, еще до создания нынешних родов, вследствие некого исключительного поведения, превратились в тот или иной элемент пейзажа, как правило, в гору, сделавшись уака. Последние существуют и в эпоху Инков — в виде переносных резных камней — или представляют собой нечто совершенно особенное. Пока что не очень хорошо понятно, каким образом память о подвигах или проступках уака передалась современным людям. Возможно, при посредничестве предков-родоначйльников, которые, как предполагается, были порождены уака неким неизвестным нам образом. Даже будучи прародителями основателей айлью, уака не могут считаться предками в прямом смысле этого слова.
По сути, отношения, которые соединяют тот или иной род с его уака, являются скорее генеалогическими, нежели территориальными: устраиваясь на новой территории, айлью зачастую перенимает местный культ уака. Насколько известно, с «поселившимися» там предками-родоначальниками родов все обстоит иначе.
Прародители современных айлью создавали свои земельные владения не на пустом месте. По крайней мере, первые из них заняли территории, контуры которых уже были определены их предшественниками, уака. Таким образом, многие роды располагали собственным уака, коему они были обязаны самобытностью своей территории. Культ уака, присущий тому или иному роду, в какой-то степени дублировал культ предка-родоначальника. Но каждый айлью поклонялся также и какому-либо уака высшего ранга, не имеющему эквивалента среди предков, такому, который покровительствовал сразу нескольким родам, объединившимся в один «народ» (льякта). Например, гора Париакакаявлялся )>шс<2-покровителем провинции Уарочири, тогда как гора Раку патронировал провинцию Чинчакуча и т.д. Что до инков, то их основным уака была гора Уанакаури, возвышающаяся над долиной Куско. Согласно историко-мифическим преданиям инков, последняя, однако же, не являлась их изначальной территорией, но так как Манко Капак завоевал эту долину, его предки поклонялись олицетворявшему ее уака.
Язык кечуа противопоставляет термин «лъякта» («обитаемое место») термину урку, «гора», так как последний представляет собой прообраз не относящегося к человеку пространства, выражает суть уака и является необходимым дополнением деревенского мира. Для обитателей долин это дополнение означает прежде всего воду, которая спускается с гор и орошает возделываемые земли. По крайней мере, в некоторых случаях, насколько нам известно, местные жители видят в уака сформировавшуюся в горах подземную гидрографическую систему, а также выходящие на поверхность озера и источники. Таким образом, для земледельцев культ уака в первую очередь ориентирован на добычу воды. Но, как и прародители, уака передают людям, занимающим их территорию, свою производящую силу, делают плодородными их поля и скот. По сути, уака в большей степени, нежели предки-родоначальники, наделены жизненной мощью, и рассказы об их подвигах в первоначальные времена еще более удивительны, чем те, которые повествуют о мальки. Так, уака Самуна из провинции Уарочири в те времена, когда был человеком, имел способность превращаться в тысячу воинов, чтобы защитить свой народ от врагов. В обмен на благодеяния, которые они распределяли здесь и сейчас, уака получали подношения, аналогичные тем, каковые делались основателям айлью. Будучи покровителями льякта, они могли насылать на людей болезни и бедствия в случае уклонения от религиозных обязанностей или нарушения определенных нравственных или социальных правил.
Уари/виракоча и молния
Множество прародителей и уака, которым поклонялись в Империи, объединялись в две большие взаимопроникающие структуры: как считалось, одни уака происходили от Виракочи, другие — от Молнии. Таким образом, в андском пантеоне доминирует диада, разделяющая мир на две противопоставленные и взаимодополняющие сферы, — если уака являются местными божествами, «духами» тех или иных мест, то Виракоча и Молния — божествами космическими.
Божество, которое инки и обитатели бассейна озера Титикака называли Виракочей, в центре современного Перу было известно под именем Уари. Это имя происходит от слова уара-и, что в диалектах языка кечуа этого региона означает «занимающийся день». Форма Виракоча, вероятно, образовалась от него через перестановку звуков (уари > вира) и добавление термина коча, «озеро». Таким образом, имя Виракоча означает «озеро занимающегося дня». Действительно, известно, что Уари/Виракоча был божеством, происходящим из подземного океана (или самим этим океаном), по которому плавала земная·кора и из которого поднимались воды, снабжавшие озера и родники. Солнце каждый вечер погружалось в этот океан, чтобы снова выйти из него утром, откуда, по всей видимости, и пошло имя, которое носило это божество подземных вод. Виракоча покровительствовал ирригационныму земледелию, существование которого зависело от изобилия воды в снабжавших каналы источниках и озерах. В древние времена он объезжал мир, создавая пригодные для обработки участки земли, разграничивавшие их низкие стенки и системы орошения, распределяя эти ресурсы между различными айлью и обучая людей земледельческим технологиям. Одним из основных эпитетов, которыми инки наградили Виракочу, был пача ячачик, «тот, кто приводит в порядок почву». Это выражение обозначало как первоначальный акт создания сельскохозяйственной инфраструктуры, так и постоянное вмешательство данного божества ^ годичные циклы производства. Появление этого типа сельского хозяйства и этого нового порядка встретил противодействие со стороны уака, или некоторых из них, которых Уари/Виракоча победил и превратил в камни.

Политическое будущее Франции после наполеоновских войн волновало не только общественность, но и всю Европу. Именно из-за нерешенности этого вопроса французы не раз переживали революции и перевороты. Эта небольшая книга повествует о французах – законных наследниках «короля-солнце» и титулярных королях Франции в изгнании. Их история – это история эмиграции, политической борьбы и энтузиазма. Книга адресована всем интересующимся историей Франции и теорией монархии.

Одержимость бесами – это не только сюжетная завязка классических хорроров, но и вполне распространенная реалия жизни русской деревни XIX века. Монография Кристин Воробец рассматривает феномен кликушества как социальное и культурное явление с широким спектром значений, которыми наделяли его различные группы российского общества. Автор исследует поведение кликуш с разных точек зрения в диапазоне от народного православия и светского рационализма до литературных практик, особенно важных для русской культуры.

2013-й год – юбилейный для Дома Романовых. Четыре столетия отделяют нас от того момента, когда вся Россия присягнула первому Царю из этой династии. И девять десятилетий прошло с тех пор, как Император Николай II и Его Семья (а также самые верные слуги) были зверски убиты большевиками в доме инженера Ипатьева в Екатеринбурге в разгар братоубийственной Гражданской войны. Убийцы были уверены, что надёжно замели следы и мир никогда не узнает, какая судьба постигла их жертвы. Это уникальная и по-настоящему сенсационная книга.

В книге повествуется о жизненных путях четырёх типичных для сибирского социального пейзажа фигур: священника-миссионера П. А. Попова, крестьянина, ставшего купцом-предпринимателем, Н. М. Чукмалдина, чиновника и одновременно собирателя фольклора П. А. Городцова, ссыльного религиозного оппозиционера П. В. Веригина, живших примерно в одно время (XIX – начало XX в.) – в бурную эпоху буржуазной модернизации. Их биографии – пример различных вариантов разворачивания жизненного пути на переходном этапе развития общества.Книга предназначена для историков, краеведов, а также для широкого круга читателей, интересующихся проблемами истории края.

Чудесные исцеления и пророчества, видения во сне и наяву, музыкальный восторг и вдохновение, безумие и жестокость – как запечатлелись в русской культуре XIX и XX веков феномены, которые принято относить к сфере иррационального? Как их воспринимали богословы, врачи, социологи, поэты, композиторы, критики, чиновники и психиатры? Стремясь ответить на эти вопросы, авторы сборника соотносят взгляды «изнутри», то есть голоса тех, кто переживал необычные состояния, со взглядами «извне» – реакциями церковных, государственных и научных авторитетов, полагавших необходимым если не регулировать, то хотя бы объяснять подобные явления.

Предлагаемая читателю книга посвящена истории взаимоотношений Православной Церкви Чешских земель и Словакии с Русской Православной Церковью. При этом главное внимание уделено сложному и во многом ключевому периоду — первой половине XX века, который характеризуется двумя Мировыми войнами и установлением социалистического режима в Чехословакии. Именно в этот период зарождавшаяся Чехословацкая Православная Церковь имела наиболее тесные связи с Русским Православием, сначала с Российской Церковью, затем с русской церковной эмиграцией, и далее с Московским Патриархатом.

Когда-то Венеция была столицей могущественной республики, имевшей большое влияние в Средиземноморье. Ныне это прекрасно сохранившийся древний город, история которого тесным образом связана с историей европейской культуры. Французский историк Ж.-К. Оке в своей книге «Средневековая Венеция» ограничивает «время действия» рамками 1500 года. По мнению автора, именно средневековый период Венецианской республики наиболее интересен, так как в это время здесь в полной мере определились черты уникальной цивилизации, оказав на Европу важное культурное и политическое влияние.

Величественный, мрачный и могучий город, грозный владыка морей, средоточие кровавого культа Молоха — таков Карфаген в расхожем мнении современного человека, в романах и кинофильмах. Насколько обоснован такой образ? Автор этой книги на обширном историческом и археологическом материале воссоздает иную, но ничуть не менее впечатляющую картину поистине великой культуры, незаслуженно забытой, фактически уничтоженной Римом. Нераскрытой тайной веков предстает перед читателем погибшая литература Карфагена, возможно, хранившая ключи к загадкам Атлантиды.

Исландия — холодный остров в приполярном океане между Европой и Гренландией, край скал и гейзеров, пристанище бесстрашных викингов и мудрых песнопевцев-скальдов… Духовное наследие Исландии — это бесценный заповедник северной культуры, неповторимый мир скандинавских саг и рунической тайнописи, причудливый, словно магический лабиринт. Вступайте в этот мир без страха заблудиться, ведь путеводитель по нему — у вас в руках.

Иберийский полуостров — уникальный регион, на территории которого в течение многих веков жили вместе христиане, евреи и мусульмане. Это совместное существование дало начало единственной в своем роде цивилизационной модели. Она стала результатом такого непосредственного восприятия и такой глубокой переработки каждым народом полуострова различных, порой взаимоисключающих влияний, что можно говорить о единой культуре, характерной для Средневековой Испании.