Инки - [28]
В соответствии с другими версиями, некоторые нашли прибежище в нетронутых водой впадинах и углублениях (вроде пещер или стволов деревьев), куда добрались на различных плавучих средствах (лодках, барабанах и т.п.). Эти уцелевшие затем вернулись туда, где жили прежде. Если первый восход Солнца дал рождение принципу чередования—ночи и дня — в функционировании космоса, то Потоп, вероятно, породил отношения противопоставления и взаимодополняемости между пространством, населенном людьми (льякта) и не «одомашненном» пространством гор (урку). Действительно, уака, олицетворявшая дикие пространства, окружавшие каждую льякта, некогда, до Потопа, были людьми, точнее, правителями племенных объединений, и хотя «допотопные» народы были уничтожены, современные люди продолжали поддерживать отношения со своими прошлыми хозяевами, укрывшимися в необитаемых горах.
Инки отдавали предпочтение иной версии происхождения современного им мира. Они полагали, что все люди первоначальной эпохи погибли во время Потопа либо были превращены в камни богом Виракочей. Тот заново создал основателей различных родов будущего Тауантинсуйу, вылепив их из земли или вырезав из камня в Тиауанако и наделив их всеми необходимыми культурными атрибутами (одеждой, головными уборами, знаками отличия, языками и т.д.). Судя по всему, в Куско сосуществовали два варианта развития дальнейших событий. Согласно первому, наименее противоречащему мифу о Потопе (в том виде, в каком он рассказывался другими народами), Виракоча указал предкам-родоначальникам айлью подземный путь до их будущей территории или ее ближайших окрестностей. На поверхность земли они вышли из неких пещеры, источника, ствола какого-то дерева и т.д., например, Манко Капак появился вместе с тремя своими братьями и четырьмя сестрами из пещеры Тампу-Туку («Пещера Постоялого Двора», также известная под названием Пакарик-Тампу, «Постоялый Двор Зари»), примерно в сорока километрах к юго-западу от Куско. По другой версии, бог Виракоча «вывел» через эту же пещеру основателей всех этнических групп Тауантинсуйу, причем первыми вышли инки, которые были старейшим из всех народов, следовательно, являлись законными правителями. Во множестве своих толкований инкский миф о происхождении народов Тауантинсуйу имеет существенные отличия от известных нам версий завоеванных племен: он уменьшает значение традиционного полигенизма и делает из населяющих Империю племен не потомков допотопных народов, которых ничто не привязывает к некому общему месту происхождения, но сотворенных заново покровительствующим инкам божеством, Виракочей, основателей родов, созданных в одном и том же месте и явившихся в мир из одной и той же пещеры. В инкском мифе Твуантинсуйу предстает не как нечто совершенно новое в истории мира, но как восстановление целостности в первые же дни после Потопа.
Этапы истории мира, каковой ее рассказывали инки, ничуть не походят на последовательные «эпохи» средневековой истории, так как они «вставляются» друг в друга. В первом после Потопа восходе Солнца различались два великих этапа: темные времена и солнечную эру. Внутри последней Потоп разделял два периода: тот, когда уака еще жили среди людей, и наш, когда они занимают и обустраивают дикое пространство. К этим двум моментам разъединения в истории мира, которые устанавливают различие ночь/день, затем природа/общество, имперская идеология инков добавила третий — создание Империи. По сути, инки утверждали, что семейства {айлью) начала периода после Потопа не были объединены в народы {лъякта), находившиеся под властью касиков, но были разрываемы постоянными войнами, стараясь присвоить себе земли, расположенные на различных природных ярусах, и прийти к автаркии. Инки называли этот период пурум пача, «эпоха невозделанных земель», так как в силу того, что военная деятельность преобладала над сельскохозяйственной, многие земли оставались необработанными (пурум). Сравнивая эту «эпоху невозделывания» и времена инков (инка пача), имперская идеология пыталась поддержать идею, согласно которой пурум пача совпадала с эпохой, предшествовавшей кусканскому господству, и Инки навязали айлью соглашения, гарантирующие взаимовыгодные товарообмены во имя мира и развития производительных сил. Образование Тауантпинсуйу конкретизировало таким образом, в общественном плане, принцип взаимодополняемости между противоположностями, который уже развернулся ранее во временном (1) и пространственном (2) плане:
Последовательность эпох мира
Для инков, таким образом, начало мира — первоначальная нераздельность, тогда как мир подвергался постоянному изменению, направленому на еще большее функциональное разнообразие и разделение форм, что свидетельствовало скорее о взаимодополняемости, нежели о соперничестве, а следовательно, о воспроизведении и отсутствии антагонизма. Думая о создании мира, они видели перед глазами не план и Создателя, но базисное устройство, в основе развития которого лежит принцип полярности, выражающийся в противопоставлениях день/ночь, дикое пространство/ населенное пространство, эпоха невозделанных земель/эпоха Инки. В имперской идеологии космические и исторические изменения (для инков это одно и то же) следовали друг за другом под воздействием этой полярности, без первопричины, порождая все больше и больше порядка и стабильности. Тауантинсуйу, таким образом, являлся результатом глубокой зрелости мира и составной частью безмолвной непрерывности космического процесса. Вероятно, именно поэтому инки никогда не думали о том, чтобы вывести на сцену событие — то есть исключительный факт, — и не знали театра. Их мизансцены истории отдавали приоритет имитации сражений прошлого, то есть ритуальному повторению игры полярностей. Похоже, даже время виделось инкам скорее цикличным, нежели поступательным, раз уж приход новой эпохи предполагал определенный возврат назад. Именно на такую мысль наводит термин пачакути, «возвращение эпохи», обозначавший как Потоп, так и Верховного Инку, которого одно из преданий XVI века называло основателем империи, по-видимому, потому, что данное космическое событие и это правление свидетельствовали о неком «возврате к исходному месту» после истощения сил завершавшейся эпохи.

Политическое будущее Франции после наполеоновских войн волновало не только общественность, но и всю Европу. Именно из-за нерешенности этого вопроса французы не раз переживали революции и перевороты. Эта небольшая книга повествует о французах – законных наследниках «короля-солнце» и титулярных королях Франции в изгнании. Их история – это история эмиграции, политической борьбы и энтузиазма. Книга адресована всем интересующимся историей Франции и теорией монархии.

Одержимость бесами – это не только сюжетная завязка классических хорроров, но и вполне распространенная реалия жизни русской деревни XIX века. Монография Кристин Воробец рассматривает феномен кликушества как социальное и культурное явление с широким спектром значений, которыми наделяли его различные группы российского общества. Автор исследует поведение кликуш с разных точек зрения в диапазоне от народного православия и светского рационализма до литературных практик, особенно важных для русской культуры.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Самая молодая мировая религия ислам, едва зародившись, начала решительным образом влиять на расстановку сил в разных странах на разных континентах.За пятнадцать лет, прошедших после смерти пророка Мухаммеда в 632 году, его последователи покорили все центры древней цивилизации Ближнего Востока. А в следующем столетии мусульманские армии продвинулись до границ Китая с одной стороны и до границ Франции - с другой.Мусульмане с легкостью разорвали тысячелетние торговые, культурные, религиозные и политические узы, связывавшие южный и северный берега Средиземного моря, - и создали уникальную империю, основанную лишь на единых религиозных принципах.Феномен объединяющей силы ислама, скорости его распространения и его успеха исследует в этой увлекательной книге Хью Кеннеди.Живое, динамичное описание одной из интереснейших эпох мировой истории!«Times»Хью Кеннеди сочетает глубокие знания ученого с талантом прирожденного писателя!«Sunday Times».

Книга военного историка Владимира Спириденкова впервые достоверно восстанавливает события времен гитлеровской оккупации северо-западных регионов СССР. На долгие три года они стали одним из главных очагов народной борьбы, своего рода партизанской республикой. Автор объективно рассказывает о трагедии мирного населения, оказавшегося между молотом партизан и наковальней нацистов, описывает реалии диверсионной войны, ведет драматическую хронику противостояния наших лесных солдат и вражеских карателей.

Annales VedastiniВедастинские анналы впервые были обнаружены в середине XVIII в. французским исследователем аббатом Лебефом в библиотеке монастыря Сент-Омер и опубликованы им в 1756 году. В тексте анналов есть указание на то, что их автором являлся некий монах из монастыря св. Ведаста, расположенного возле Appaca. Во временном отношении анналы охватывают 874—900 гг. В территориальном плане наибольшее внимание автором уделяется событиям, происходящим в Австразии и Нейстрии. Однако, подобно Ксантенским анналам, в них достаточно фрагментарно говорится о том, что совершалось в Бургундии, Аквитании, Италии, а также на правом берегу Рейна.До 882 года Ведастинские анналы являются, по сути, лишь извлечением из Сен-Бертенских анналов, обогащенным заметками местного значения.

Когда-то Венеция была столицей могущественной республики, имевшей большое влияние в Средиземноморье. Ныне это прекрасно сохранившийся древний город, история которого тесным образом связана с историей европейской культуры. Французский историк Ж.-К. Оке в своей книге «Средневековая Венеция» ограничивает «время действия» рамками 1500 года. По мнению автора, именно средневековый период Венецианской республики наиболее интересен, так как в это время здесь в полной мере определились черты уникальной цивилизации, оказав на Европу важное культурное и политическое влияние.

Величественный, мрачный и могучий город, грозный владыка морей, средоточие кровавого культа Молоха — таков Карфаген в расхожем мнении современного человека, в романах и кинофильмах. Насколько обоснован такой образ? Автор этой книги на обширном историческом и археологическом материале воссоздает иную, но ничуть не менее впечатляющую картину поистине великой культуры, незаслуженно забытой, фактически уничтоженной Римом. Нераскрытой тайной веков предстает перед читателем погибшая литература Карфагена, возможно, хранившая ключи к загадкам Атлантиды.

Исландия — холодный остров в приполярном океане между Европой и Гренландией, край скал и гейзеров, пристанище бесстрашных викингов и мудрых песнопевцев-скальдов… Духовное наследие Исландии — это бесценный заповедник северной культуры, неповторимый мир скандинавских саг и рунической тайнописи, причудливый, словно магический лабиринт. Вступайте в этот мир без страха заблудиться, ведь путеводитель по нему — у вас в руках.

Иберийский полуостров — уникальный регион, на территории которого в течение многих веков жили вместе христиане, евреи и мусульмане. Это совместное существование дало начало единственной в своем роде цивилизационной модели. Она стала результатом такого непосредственного восприятия и такой глубокой переработки каждым народом полуострова различных, порой взаимоисключающих влияний, что можно говорить о единой культуре, характерной для Средневековой Испании.