Инкарнация Вики - [42]
– Ты сказал, талисман? Не очень-то уважительно, – мрачно прогундосил Цой, – ты что, не веришь в силу Сердца Жанны?
– Любой артефакт питается силой веры в него, Цой. Такое у меня мнение, – ответил ему ангел. – Вот, например, пока французы верили в силу девы Жанны и шли за ней на смерть, она не знала поражений. Стоило ей получить ранение в бедро при осаде Парижа, как их вера поиссякла, и вскоре Жанну пленили.
– Я видел своими глазами силу Голубого Карбункула и силу флейты Гаммельнского крысолова! – пылко возразил ему Цой.
– О, если бы ты знал, малыш, сколько фокусов я видел за свою жизнь. Но не буду с тобой спорить, чтобы ты не записал меня в прожженные циники. Во всяком случае, я готов отдать свою никчемную жизнь за Сердце Жанны. Разве этого мало?
– Шестнадцатилетняя девчонка, добрая и наивная, которую Первородный наделил великим даром и послал спасать Порядок в мире. Вам это ничего не напоминает? – задумчиво спросила Карма.
Но ответа на свой мудрый вопрос ворона не получила.
– Снизу! Они лезут снизу! О, эти твари гораздо опаснее! За мной, друзья, – крикнул Анжело и прыгнул с крыши в темноту.
Не медля ни секунды, Карма и Цой нырнули следом.
Элемент пазла № 16
12 января
Я не брала дневник в руки почти неделю, хотя обещала писать каждый день. Что же, вряд ли кто-нибудь сможет понять, что происходило у меня в душе все это время, если даже я сама не могла описать это словами. Было несколько счастливых сумасшедших дней, дорогих моему сердцу подробностей, которыми я ни с кем не хочу делиться. Я болела, и Цой просиживал у меня долгими часами, вызывая жгучий интерес у бабы Любы. Рискну предположить, что она даже подслушивала за дверями.
Возмущенный Ваня напомнил Цою про клятву, которую они дали друг другу, – не ухаживать за мной до окончания школы. Уж не знаю, что ему ответил Цой, но Ваня так жестко на нас обиделся, что даже удалил из друзей ВКонтакте и перестал общаться по телефону.
Как только у меня упала температура, я сразу же сбежала из башни. Мы с Цоем целыми днями болтались по городу, прогуливая нашу школу и его тренировки. Мерзли, потом грелись в кафешках, ели бесконечные суши и пышки, болтались, как зомби, по «Галерее», ходили в кино, не посмотрев толком ни одного фильма (я даже названий их сейчас не вспомню). В общем, вели себя как все молодые влюбленные придурки. Слово «целовались» я целомудренно исключу из своего рассказа, чтобы оно не заняло всю страницу. Два счастливых дня, когда мне удалось выгнать из головы все дурные мысли о той жизни, что я потеряла.
Сны из головы Тори продолжали мучить меня ночами, но я научилась относиться к ним, как к страшному мистическому сериалу, где действия происходят вовсе не со мной, хотя порой это было крайне сложно. Я просыпалась, стряхивала с себя остатки сна, уверяла себя, что все это лишь ночной кошмар, который рано или поздно отстанет от меня. И это при том, что каждую ночь я как резаная орала в голове у неуемной Тори, казнившей очередных витчхантеров-еретиков. Орала, напрасно пытаясь остановить ее злодеяния.
Утром начиналась совсем другая реальность. Ведь во дворе меня уже ждал Цой. Только один раз за наши счастливые шатания по городу у меня случился небольшой сбой. Да и вспомнила я о нем только сейчас, когда стала все заново анализировать.
Сегодня с утра мы отсидели с Цоем на последнем ряду какую-то комедию в кинотеатре «Художественный». Народу практически не было, и никто не мешал нам наслаждаться общением. Потом неведомая сила потянула меня на улицу Маяковского. Может быть, потому, что я так люблю его любовную лирику, а может быть, потому, что там стоит роддом «Снегиревка», где я родилась. Снег искрился, розовощекие прохожие улыбались нам, а мы держались за руки и летели, не чувствуя под собой ног. Это была настоящая магия – магия любви. Единственная из магий, доступная до сих пор каждому смертному. Немудрено, что я, потеряв возможность колдовать, полностью окунулась в любовь.
Так вот, мы бежали по той стороне улицы, где стоит «Снегиревка». Почему-то мне очень захотелось показать это место Цою. А когда мы остановились, чтобы осмотреть место моего появления на свет (хоть и не в этом мире), я неожиданно почувствовала тяжелый взгляд на своем затылке. Я оглянулась. С той стороны улицы за кованой оградой располагался Институт мозга имени Поленова. Перпендикулярно главному входу института стояли пустые скамейки – естественно, кто будет сидеть на них в пятнадцатиградусный мороз? Но взгляд, который я ощущала почти физически, шел именно оттуда. Как загипнотизированная, я перебежала улицу. Цой послушно, не задавая вопросов, перебежал улицу за мной. Я встала у самой ограды и увидела ее. То есть мне на миг показалось, что я вижу худенькую белесую девушку в накинутом поверх осенней куртки больничном халате, сидящую на скамейке и глядящую мне прямо в глаза. Может, солнце на этот миг зашло за тучу, ведь как только оно вышло, девушка-видение пропала. Почему-то я была уверена, что она плакала.
– О, институт Поленова. Говорят, тут над животными издеваются, чтобы потом людей спасать, – сказал Цой и обнял меня сзади. – Чего ты там увидела, Вик? Ты что, все-таки решила подлечиться?
