Инкарцерон - [23]

– Смотри, Финн.

Сначала Финн увидел замочную скважину, из которой пробивался свет. Потом маленькую чёрную дверь, словно бы прозрачную – сквозь неё светились звёзды и галактики.

– Это Время. Это то, что ты должен отпереть, – сказал Сапфик.

Ключ оказался очень тяжёлым. Собравшись с силами, Финн поднял его обеими руками.

– Помоги, – выдохнул Финн.

Но отверстие быстро затягивалось, и к тому моменту, когда Финн с трудом поднёс к нему Ключ, не осталось ничего, кроме крохотной светящейся точки.

– Многие пытались, – прошептал Сапфик ему на ухо. – И умерли.

***

На секунду Клодия замерла в полном отчаянии.

Потом пришла в себя, спрятала в карман ключ-кристалл, с помощью диска Джареда создала его точную голографическую копию в выемке чёрного бархата и задвинула ящик. Скользкими от пота пальцами достала специально заготовленную коробочку и высыпала из неё божьих коровок. Они разлетелись во все стороны, приземлились на панель управления и на пол. Затем перевела индикатор диска с синего на красный, развернулась и нацелила его на дверь.

Три лазерных луча с шипением погасли. Она проскользнула в образовавшийся проход, приседая на всякий случай – вдруг выстрелит какое-нибудь скрытое оружие.  Труднее всего было справиться с решёткой – диск негодующе ворчал и потрескивал, и Клодия даже взвыла от отчаяния. Сейчас он точно сломается или разрядится! Но наконец металл, распадаясь на атомы, полыхнул белым жаром, и в решётке образовалось отверстие.

Ещё мгновение – и, пройдя сквозь дыру, открыв дверь, Клодия выбралась в коридор.

Тишина.

Взломщица потрясённо прислушалась. За спиной захлопнулась дверь, отрезав панические вопли сирен, словно спрятав их в другом мире.

В доме царило спокойствие. Ворковали голуби, снизу доносились голоса.

Клодия побежала. Вверх по лестнице, на чердак, потом по проходу над помещениями для слуг до маленькой кладовки в конце, где воняло полынью и чесноком. Наклонившись, стала торопливо нащупывать механизм, отпиравший старинную келью священника[3]. На пальцы липла сажа и паутина, но вот – наконец! Узкая, толщиной с её большой палец, щеколда.

Клодия ударила по щеколде и панель заскрипела. Навалившись на неё всем телом, бормоча проклятия, Клодия отодвинула доску и вывалилась наружу.

И лишь когда дверь захлопнулась за её спиной, Клодия позволила себе перевести дыхание.

Перед ней открывался тёмный тоннель, ведущий в башню Джареда.

***

Финн лежал поперёк кровати.

Лежал очень долго, постепенно узнавая шум Берлоги за стеной: кто-то бегал, кричал, громыхал посудой. В конце концов, пошевелив рукой, Финн обнаружил, что заботливо укрыт одеялом. Болели шея и плечи, тело зябло от холодного пота.

Он перевернулся и уставился в грязный потолок. В ушах звенело эхо долгого, протяжного стона, верещали сирены. Перед глазами мелькали послеобразы – паническое мельтешение аварийных огней. На мгновение возникло тошнотворное чувство, что его зрение вытянулось в длинный тёмный тоннель, уводящий вдаль, что он может ступить туда и ощупью пробраться к свету.

– Давно пора, – сказал Кейро.

Названный брат подошёл и сел на кровать. Финн видел его как в тумане.

– Ну и видок у тебя, – скривился Кейро.

– Зато ты как с картинки, – с трудом прохрипел Финн.

Он медленно навёл резкость. Пышная светлая грива Кейро была собрана в хвост. На нём красовался плащ Сима, увешанный таким количеством побрякушек, какого у прежнего владельца наверняка не водилось. Бёдра его опоясывал широкий усыпанный заклёпками пояс с прикреплённым к нему драгоценным кинжалом. Кейро раскинул руки.

– Идёт мне, как думаешь?

Финн не ответил. В нём поднималась волна гнева и стыда, разум пытался не поддаваться эмоциям. Если он позволит чувствам захватить себя, то попросту утонет в них.

– Долго я провалялся? – прокаркал он.

– Два часа. Ты опять пропустил делёжку.

Финн осторожно сел. После припадков у него всегда кружилась голова и пересыхало во рту.

– Было немного хуже, чем всегда, – сказал Кейро. – Судороги. Ты корчился и дрался, но я прижал тебя к земле, а Гильдас следил, чтобы ты себя не поранил. Хорошо, что остальные не заметили – ликовали над добычей. Мы принесли тебя сюда.

Финна охватило отчаяние. Его отключки были непредсказуемыми, и Гильдас не умел их лечить. Или, по крайней мере, сапиент так утверждал. Финн понятия не имел, что происходит после того, как его захлёстывает жаркая, ревущая тьма. И не хотел знать. Это было его слабое место, а он стыдился слабости, даже если комитатусы благоговели перед ним. Сейчас у него было такое чувство, словно он на время покинул тело, а вернувшись, нашёл его пустым и израненным и теперь никак не может в нём устроиться.

– Снаружи со мной ничего такого не случалось, я уверен.

Кейро пожал плечами.

– Гильдас до смерти хочет послушать про твоё видение.

Финн поднял глаза.

– Подождёт.

Повисла неловкая пауза.

– Это Джорманрик приказал её убить? – решился наконец Финн.

– Кто ж ещё? Он же прямо тащится от таких штук. Ну, и нам заодно показал, кто тут главный.

Финн мрачно кивнул. Спустил ноги с кровати и уставился на свои поношенные ботинки.

– И за это я его убью.

Кейро изящно выгнул бровь.

– Да плюнь ты, братец. Ты же получил, что хотел.