Мудрые девы… судьбы судили, жизнь выбирали детям людей…
Меч был из тяжёлого чеканного железа, с узкой ложбинкой вдоль клинка. Навершие было украшено двумя крошечными позолоченными птичками с ярко-красными глазами, вокруг рукояти обвились два дракона, в щербинах и царапинах. — А меч-то не новый, — заметил Брокл.
— Он замечательный. — Потрясённый Хакон сказал это так тихо, что его почти никто не расслышал.
Он посмотрел на раба, который принёс меч.
— Передай Вулфгару… передай ярлу, что я ему благодарен. Очень благодарен.
Раб подошёл к ярлу, что-то прошептал ему на ухо, и они увидели, как Вулфгар, усмехнувшись, лениво помахал им рукой со своего почётного места.
Хакон крепко сжал в руке меч, осмотрел его со всех сторон и тщательно стёр с металла крошечное пятнышко грязи. Его правая рука, которая пока ещё была слабее и меньше левой, стиснула рукоятку; Хакон со свистом нанёс пару ударов воображаемому противнику.
Джесса резко отодвинулась:
— Осторожнее!
— Извини. — Хакон неохотно положил меч на стол между тарелками с едой.
Джесса про себя улыбнулась. Она знала, он не может поверить, что теперь у него есть настоящий меч.
— Конечно, он гораздо лучше той ржавой железяки, что у тебя была, — сказал Брокл, выливая остатки вина на пол. — Теперь ему нужно дать имя. — Он взял кувшин с вином и снова наполнил свой кубок. — А, вот тот, кто нам нужен. Как можно назвать меч, Скапти?
Высокий скальд сел рядом с ними:
— Чей меч?
— Хакона.
Скапти потрогал клинок.
— Ну, — задумчиво сказал он, — его можно назвать Громобой, Гнев, Крикун, Выжженный Рунами, Коса Чести, Червь-точильщик, Драконова Смерть…
— Вот это мне нравится.
— Не перебивай, — глянул на него Скапти. — Кусач, Гроза Воинства, Погибель, Голова-с-плеч, Разящий Удар, Крушитель Голов, Обманщик, Хозяин Ночи… О, я мог бы ещё продолжать и продолжать. У скальдов в запасе сотни имён.
— Нельзя его называть, пока он не побывает в деле, — твёрдо сказала Джесса, наливая Скапти вина.
— Ты хочешь сказать, пока он кого-нибудь не убьёт? — неуверенно спросил Хакон.
— Не отведает крови. — Брокл незаметно подмигнул остальным. — Клинок нужно сначала напоить, вот что говорят. А потом уже давать ему имя.
Скапти легонько постучал по рукояти:
— Где ты его взял?
На другом конце стола раздался взрыв смеха. Перекрикивая шум, Хакон объяснил:
— Мне его дал Вулфгар. В честь своей свадьбы. — Он взял меч в руки, и на клинке, словно кровавое пятно, вспыхнул отсвет пламени очага.
Джесса поёжилась, хотя в пиршественном зале было тепло и дымно, а её тяжёлое алое платье было сшито из добротной шерсти. На какое-то мгновение ей почудилось, будто звон посуды и шум голосов затихли, но потом дурное предчувствие улетучилось, и она снова услышала в зале весёлые голоса.
Джесса окинула пирующих взглядом.
Вулфгар сидел в центре, слегка подавшись вперёд, в тёмном плаще, отороченном мехом. Он слушал, как Сигни что-то шепчет ему на ухо; потом улыбнулся и положил на её руку свою.
— Вы только посмотрите на него, — засмеялась Джесса. — Ничего вокруг не замечает.
— Ну ещё бы, — откликнулся Брокл. — Такая красавица.
«Да, правда красавица», — подумала Джесса. Светло-золотистые волосы Сигни были длинными и шелковистыми. Платье ниспадало красивыми складками; на запястье и плечах блестели золотые украшения. Красивая девушка, утончённая, дочь богатых родителей. Вулфгар и она считались женихом и невестой уже давно, с самого детства, как было известно Джессе. И теперь, когда Вулфгар вернул себе власть и владения, когда стал ярлом, они должны были пожениться. Завтра в полдень. В день летнего солнцестояния.
За столом сидели многочисленные родственники Сигни; всю прошлую неделю они прибывали со своих отдалённых ферм. Друзья Вулфгара потеснились, чтобы дать им место: гостей ярла всегда полагалось усаживать на самые почётные места.
Джесса спросила Брокла:
— Кари ещё спит? Наверное, его надо разбудить.
Он нахмурился, потом бросил взгляд на дверь:
— Как хочешь. Если так пойдёт и дальше, ему ни крошки не достанется. Но ты же его знаешь, Джесса; он может и не пойти.
Она кивнула, вставая:
— Пойду посмотрю.
Проходя по залу и стараясь не столкнуться со слугами, разносящими еду, Джесса думала, что вряд ли Кари спит. В зале стоял шум, все его двери были нараспашку, чтобы пропускать свет летней ночи, солнце ещё только начало клониться к закату, светлое небо было расчерчено полосками облаков. В это время года почти не темнело. Джесса легко поднялась по каменной лестнице и постучала в дверь в конце коридора:
— Кари?
Через мгновение он ответил:
— Входи, Джесса.
Кари сидел возле догорающего очага, прислонившись спиной к скамье и согнув ноги в коленях. Пламя ярко освещало его лицо, красными были его руки и волосы, и Джессе снова показалось, что она видит кровь, и от этого ей стало холодно.
Кари бросил на неё быстрый взгляд:
— Что? Что случилось?
— Ничего, — ответила Джесса, входя в комнату. — Просто свет на тебя странно падает. И в комнате темно.
Он посмотрел на огонь:
— Тебе стало страшно. Я это почувствовал.
Два чёрных ворона, которые следовали за Кари повсюду, сидели на подоконнике и смотрели во двор. Один из них как-то странно поглядел на Джессу. Она примостилась на скамье:
