Инга - [19]

Провожая взглядом две черные на серебре воды фигуры, она разлепилась, наконец, вытирая ладонями мокрый живот и грудь. Дикая совсем жара. Все купаются, одна она сидит пнем. Партизанка…

Встала, подхватывая коврик, сунула его в полотняную сумку с мультяшным выгоревшим котом на боку. Туда же отправила шлепки, чтоб не тащить в руке. И уже не оглядываясь на черные головы, что потерялись среди множества таких же черных голов, пошла между лежащих к набережной.

И пусть, думала, кусая губы. Да и черт с ним, и пусть, ну его. Козел. И еще старый. Мать сказала — сорок. Наверное, и правда сорок. Может даже сорок пять, у него борода. Пусть плещется со своими русалками. Зато Инга знает такое место, где нет никого. И никогда не было, от начала веков. Она ему хотела подарить это место. Но если не надо, то и фиг с ним.

— Эй, Михайлова!

Возглас проскочил мимо ушей, кажется, повторился. Инга оглянулась, сказала с сердцем:

— Слушай, отстань. Понял? Плевала я на все, и на тебя тоже. Пойду и убьюсь.

— Дура, что ли? — Горчик пошел рядом, расталкивая горячих прохожих.

Она не смотрела на него, сузив глаза, только краем видела, как мерно движется коричневое колено и иногда мелькает острый локоть.

— Топиться будешь? — деловито спросил Горчик, шаркая сандалетами.

— Я? Дурак, что ли?

— Сама сказала. Убьюсь.

— А… Да я так. Серега, уйди, правда, не могу я сейчас, разговоры эти.

— Ага. Ответь только.

Она подвела глаза. Дернула плечом с качающейся сумкой.

— Точно не убьешься?

— Нет.

— Ладно. Понял. А куда идешь?

— Не скажу.

Он хмыкнул, поддал ногой легкий стульчик, отбежавший от столиков летнего ресторанчика.

— А как же правда?

— А я вру, что ли? Просто не скажу и все.

— Ну и…

Инга совсем собралась накричать на него, чтоб отстал со своими вопросами, но не успела. И он не успел договорить. Из-за столика вскочила одна из таких, тонкая, в леопардовом крошечном бикини, с черными волосами из-под нарядной кепки в стразиках.

— Сережа! А я ищу тебя, ищу! Ты ж обещал на скалы?

Схватила Горчика за руку и потащила куда-то, на ходу весело упрекая и маша кому-то рукой. Тот оглянулся, худой, с мокрыми светлыми волосами, зачесанными назад со лба, свободной рукой помахал Инге, будто извиняясь. И ушел, скрылся в горячей раздетой толпе.

— Вот и отлично, — прошептала она, прибавляя шагу. На сердце стало еще паршивее. Весь мир, показалось ей, состоит из прекрасных болтушек в бикини, тонких, высоких и длинноногих. Идут сомкнутыми рядами, надвигаясь на Ингу, а она стоит одна-одинешенька, толстая корова с квадратным лицом. В дешевом купальнике, ухваченном по случаю в спортмагазине, сто лет назад.

За скалой было почти безлюдно. Небольшая бухта острилась сброшенными в воду камнями и обломками скал, пляжа не было и потому только несколько рыбаков торчали на камнях ближнего к цивильной бухте края.

По верхней тропинке Инга обошла каменные россыпи. Углубилась в небольшую рощицу можжевельника, и вышла еще дальше. Тут вниз вела еле заметная тропа, и кончалась у бока скалы, выкатившей в море острые края. Вроде бы тупик. Не сойти в воду, чтоб выкупаться. Но Инга знала, если взобраться на скалу, то с другой стороны, переходя с уступа на уступ, можно спуститься к самой воде. С площадочки размером с табуретку.

Так и сделала. Передохнув, оставила на площадке сумку. И, осторожно нащупывая ступнями подводные валуны, затянутые скользкой травой, повалилась в свежую воду, застонав от удовольствия. Наплававшись, вылезла обратно. Расправив коврик, села, глядя, как сверкает бесчисленными солнцами плавная штилевая рябь.

Это был не весь секрет. Мало ли среди каменных осыпей и нагромождений тайных тропиночек к свежей воде. Нет. У Инги был еще один, настоящий. И о нем не знал никто. Кроме нее самой. Надо обсохнуть и заново согреться, решила она. И если одна, так одна. Сумку спрячу. И поплыву. Пока не пришел вечерний бриз, гоня волну.

— Прекрасный вид, — сказал за спиной знакомый голос.

Инга медленно повернулась, изгибая плечи и вывертывая шею, чтоб снизу увидеть — стоит на макушке скалы, черный отсюда, но — он. Его широкие плечи, его такая знакомая фигура. И голос — его.

Время замедлилось и одновременно ускорилось, зашоркало боками, стираясь о встречный ход, будто два поезда идут рядом по параллельным рельсам, которые неумолимо сдвигаются и скоро станут одним, но перед тем сотрут себя до пустоты.

Она еще не успела привыкнуть к мысли, что, вот он, пришел, заговорил, крался следом, держал ее глазами за спину (черт, смотрел, как я тут корячусь, перелезая), а он уже маячил совсем близко, неловко сгибаясь на острых камнях, дышал тяжело (я его слышу, это он дышит тут, совсем рядом) и смеялся, взмахивая рукой…

— Какой у тебя тут насест. Только одно место в партере?

— Что? (дура, дура непонятливая, да ответь же что-нибудь умное…)

— Позволишь, я тут рядом присяду? — спустил ногу и осторожно к ней вторую, коснулся ее плеча, балансируя на краешке площадки.

Инга подвинулась, сжимаясь. Кивнула, не имея сил ответить.

(сбоку глядит, а профиль, у меня…)

Но и повернуться не смогла. Его лицо было совсем рядом. И локоть касался ее колена, когда уселся, наконец, и выдохнул.