Инфернальный реквием - [117]

– Не надо, брат, – снова предостерегла Мина, однако уже без надежды в голосе.

Иона пытался внять ей – опустить пистолет, усмирить свою ярость. Он старался, поскольку любил сестру, даже если от нее остался лишь призрак, но главная причина заключалась в том, что Мина была права. Убийство короля-вырожденца в болотном мире оказалось генеральной репетицией того, что происходило сейчас. Злейший враг Тайта хотел умереть.

«А мне нужно убить его!»

– Тебя действительно зовут Ольбер Ведас? – спросил Иона, подавляя гнев.

+Иногда, + ответил раб страстей, запертый в кристалле, +но чаще я пользуюсь этим именем как любимым орудием. На протяжении тысячелетий я воплощался во многих душах, коим судьба предопределила искать Истину. Иногда я даже становился тобой, Иона Тайт!+ Последовал невеселый смешок. +Мы с тобой сплели кое-какие странные и грозные парадоксы…+ Еще один смешок. +Но не на сей раз! В этом случае мне указали мое призвание всего лишь девяносто лет назад, и я вел поиски больше десяти веков.+

– В твоих словах нет смысла, – сказал Тайт, жаждая покончить с ублюдком.

+Не для нас… пока еще, но, возможно, однажды появится…+ Несмотря ни на что, мания существа не покинула его, как и высокомерие – и голод. + Решение в том, чтобы найти подходящую точку обзора. Тогда, применяя необходимые инструменты и методы, мы станем творцами своего предназначения.+

– Ты до сих пор веришь в это, – утвердительно произнес Иона.

+Все прочее может измениться, но не моя убежденность, друг мой.+

– Я же сказал: мы не друзья! – ярость Тайта вновь расправляла кольца, пробужденная его отвращением.

+И все же ты вновь стоишь передо мной, Зеркальный Странник, – мой неизменный судья и свирепый палач! С помощью книги и злобы ты всякий раз выслеживаешь меня, пока я пытаюсь выпутаться из собственных неудач, слишком упрямый, чтобы покончить с собой…+

Послышался сухой псионический вздох.

+Признаюсь, данная итерация вышла особенно неприятной. Внедрение в прошлое Последней Свечи изнурило меня, но я возлагал такие надежды на эту планету и ее мистическую машину!+

Создание перешло на лекторский тон:

+Под шпилями сокрыта колоссальная мощь, однако я установил, что она весьма неустойчива и непредсказуема, а потому не подходит для точного процесса творения. Мне следовало бы догадаться раньше… Альдари ведь построили Кольцо как станцию для переработки стоков негативной духовной энергии из Паутины.+

– Но при чем тут я? – требовательно спросил Иона, борясь с яростью. – И чертова книга?

+Потому что такова эта история! Так мы учимся создавать нашу реальность.+

– Мы?

+Вечно и неизменно «мы», друг мой и враг мой. Ты, я и немногие бесценные души, способные, в свою очередь, слушать и понимать.+

– Понимать что?

+Истину, какой она видит нас. Совпадений не…+

– Гори, – вынес приговор Зеркальный Странник.

И выстрелил, как случалось всегда.

Под звон разбитого стекла двойняшки влетели в фонарную палату собора. Приказав их общему телу пригнуться, Милосердие осмотрела большой семистенный зал в поисках неприятелей. Она упрямо отказывалась поворачиваться к цели пути, пока не убедилась, что, кроме них с сестрой, в помещении никого нет.

– Это и есть твоя реликвия?! – прорычала Милосердие, наконец взглянув на огонь. – Мы пришли сюда ради нее?

Изумление в голосе существа боролось с презрением и, возможно, даже разочарованием.

Свет Перигелия пылал на пьедестале в центре помещения – ярко, но не сильнее, чем другие огни подобного рода.

То был язычок пламени обычной белой свечи.

Время неимоверно растянулось, пока пуля Ионы двигалась к цели, лениво поворачиваясь на лету. От касания ее острия кристаллический шип начал неторопливо раскалываться – и вдруг раздробился, мгновенно содрогнувшись по всей длине. Миг спустя пуля врезалась между глазниц создания, запертого внутри. Иссохшее тело даже не дернулось, когда голова исчезла во вспышке сине-фиолетового света, вспоровшей весь мир.

+Лишь Истина режет достаточно глубоко,+ шепнул призрак убитого на ухо своему палачу. + Однажды мы разобьем сковывающие нас цепи и вознесемся над круговертью бури, друг мой, но… не… сегодня…+

И вечный раб страстей растворился в грезах, чтобы грезить вновь.

– Куда ты привела нас, сестра? Что за фарс? – возмущалась Милосердие, злобно глядя на свечу.

Фонарная палата тряслась вокруг них, с трескающихся стен летели хлопья штукатурки. Смерч, похоже, избавился от страха перед светом, поскольку воронка обвилась вокруг башни вскоре после того, как сестры забрались внутрь.

– Мы стоим на острие божественной иглы, – умиротворенно произнесла Асената, – ибо нас благословили пронзить око адской бури.

– Ты какой-то бред несешь!

– Что ты видишь, сестра? – спросила Гиад.

В зале выбило все стекла.

– Ложь! – рявкнула Милосердие. – Шутку над целым миром глупцов!

Огонь снаружи хлынул в окна и пополз вдоль стен.

– Я вижу священный свет. – Асената понуждала их обеих смотреть на свечу. Лишь целестинкам разрешалось взирать на пламя маяка вблизи, но Гиад всегда представляла его именно таким – непорочным в своей скромности. Честным.

– Ты рассудком помутилась, сестра, – насмешливо заявила Милосердие.