Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху - [37]
«В последние три-четыре года… сумма обложения налогом была очень тщательно распределена, и это объясняет тот факт, что при снижении цен на зерно земельные доходы продолжают расти, в то же время условия жизни райятов и пателов явно улучшаются, они освобождаются от долгов, которые скопились у них за годы правления прежнего правительства.
Без сомнения, ситуация, в которой они, а также другие жители княжества находятся, меняется в положительную сторону благодаря воцарившемуся спокойствию в стране и обеспечению более серьезной защиты их частной собственности» [Дженкинс 1827: 258–259].
Глава 2
Текстильные промышленники в Ланкашире: ревизия складов и взглядов
Бум в английской текстильной отрасли
Впервой трети XIX в. в Великобритании текстильная промышленность, оснащенная станками, превратившими штучные изделия в товары массового потребления, стремительными темпами наращивала объемы производства. Его масштаб хорошо виден в многочисленных сравнительных таблицах, приведенных в книгах Э. Бейнса и Дж. Ф. Ройла. По их данным, в 1801 г. импорт сырого хлопка в Англию достиг 56 004 305 фунтов, а в 1830 г. эта цифра составила 263 961 452 фунта. Из них американского хлопка было – 210 885 358, а индийского – 12 324 200 фунтов. Хотя за 30 лет импорт индийского хлопка был очень неровным, например, в 1818 г. эта цифра достигла 86 555 000 фунтов (один из самых больших показателей вообще за полтора века с 1697 по 1849 г.), а в 1822 г. опустилась до 6 742 050 фунтов. Для наглядности Ройл составил диаграмму колебания цен и импорта хлопка из Америки и Индии. Рост потребления хлопка по десятилетиям выглядел так:
1801–1811 – 39,5%
1811–1821 – 93%
1821–1831 – 85 %.
Экспорт готовой продукции увеличился с 7 050 809 ф. ст. в 1801 г. до 41 050 969 ф. ст. в 1830 г. Одновременно падала стоимость как сырья, так и изделий. Так, цена на американский хлопок, которая в 1801 г. колебалась от 17 до 38 пенсов за фунт снизилась в 1830 г. до около 5,5–8 пенсов. Аналогичные показатели по индийскому хлопку выглядят так: 14–18 пенсов в 1801 г. и 3–6 пенсов в 1830 г. А стоимость английской пряжи № 40 в 1812 г. была 30 пенсов за фунт, в 1830 г. – 14,5 пенсов. Для сравнения, цена на индийскую пряжу давалась одна на весь период и составляла 43 пенса [Бейнс 1835: 346–350, 353; Ройл 1851: 82].
Сухому языку цифр вторили восторженные слова современников, например французского математика и инженера Чарлза Дюпена (1784–1873):
«Уатт[130] усовершенствовал паровой двигатель, и одно это заставляет английскую индустрию совершать огромный прогресс. Двигатель в настоящее время имеет мощность в триста тысяч лошадиных сил, что равно силе двух миллионов человек, он надежен и приспособлен для круглосуточной работы без перерывов. И все для того, чтобы приумножить богатство страны по размеру, не превышающей две трети Франции. Парикмахер[131] придумал или, по крайней мере, привел в действие машину для прядения хлопка, и это дало британской промышленности огромное превосходство. Всего через 50 лет после великого изобретения более одного миллиона жителей Англии заняты в области производства, которая прямо или косвенно зависит от этой машины. Наконец, Англия экспортирует хлопок, превращенный в пряжу или полотно с помощью восхитительной механизированной системы, на сумму в 400 млн франков ежегодно. Индия, которая столь долго превосходила Европу, Индия, наводнившая запад своей продукцией и почти разорившая Европу, теперь сама завоевана. Британский навигатор путешествует в поисках индийского хлопка, привозит его домой из мест, удаленных на четыре тысячи лье, подвергает его действию машины Аркрайта и других, работающих в связке с ней, доставляет продукцию обратно, вновь преодолев четыре тысячи лье, и, несмотря на потраченные время и расходы для совершения вояжа в восемь тысяч лье, хлопчатобумажные изделия, произведенные английскими машинами, стоят меньше, чем вручную сотканный индийский хлопок, растущий на близлежащем поле и проданный на соседнем рынке» (цит. по [Бейнс 1835: 83]).
Кардочесальные машины в действии [Бейнс 1835: 182]
Мюль-машины [Бейнс 1835: 211]
К 1820-м гг. английские товары добрались через Бомбей и до Нагпурского княжества. Дженкинс в своем отчете в качестве предметов европейского импорта в Нагпур за 1825 г. перечислил следующие предметы:
«Широкое полотно – 50 шт.
Платки – 333 шт.
Муслин с цветочным узором – 340 шт.
Простой муслин – 50 шт.
Длинное полотно – 165 шт.
Чинц разных видов – 200 шт.» [Дженкинс 1827: 96].
Тем временем английский изобретатель, инженер-механик Джордж Стефенсон (1781–1848) на основе парового двигателя спроектировал локомотив, который впервые показал себя в действии в 1825 г. на 40-километровом отрезке железной дороги Стоктон-Дарлингтон. А через пять лет, в 1830 г., открылась первая междугородняя двухколейная железная дорога, соединившая два ланкаширских города: главный английский хлопковый порт Ливерпуль с главным английским текстильным центром Манчестером, столицей графства Ланкашир, где была сконцентрирована основная часть хлопчатобумажного производства Британии.
Механические ткацкие станки [Бейнс 1835: 239]
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Почти два тысячелетия просуществовал город Херсонес, оставив в память о себе развалины оборонительных стен и башен, жилых домов, храмов, усадеб, огромное количество всевозможных памятников. Особенно много находок, в том числе уникальных произведений искусства, дали раскопки так называемой башни Зенона — твердыни античного Херсонеса. Книга эта — о башне Зенона и других оборонительных сооружениях херсонесцев, об истории города-государства, о памятниках древней культуры, найденных археологами.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.