Индийская страсть - [22]

— Не снимай его с пальца, тогда все узнают, что ты помолвлена и собираешься вступить в брак. — Потом принц поцеловал ее в лоб. Так он попрощался. — Ты ни в чем не будешь нуждаться, Анита. Постарайся всему научиться, чтобы ты смогла как можно скорее воссоединиться со мной.

«Из-за волнения я не могла ничего сказать, — вспоминала она в своем дневнике. — Я думаю, что уже тогда немного любила его. И признаться, мне было жаль, что он уезжал».

Раджа писал ей письма и посылал телеграммы. Однажды незадолго до отъезда, она получила цветы и шоколад с запиской на испанском: «Учись и не грусти». Такая забота подгоняла ее, и она удвоила свои старания, чтобы овладеть хотя бы одним языком для общения с принцем. Анита с упорством принялась за изучение английского и французского. Она не пропускала ни одного занятия по теннису и верховой езде, фортепиано и рисованию, а также игре в бильярд, очень модного в то время. Девушка также посещала занятия по этикету — ей уже объяснили, о чем шла речь, — в доме вдовы одного французского дипломата. Эти занятия состояли из обучения «хорошему поведению, манерам и как себя держать». Анита запуталась в бесконечных правилах: во Франции считалось дурным тоном резать салат-латук ножом, его следовало сгибать вилкой, что предполагало упражнения в искусстве кривляться, подобно кукле, и было почти невозможно довести до конца, сохраняя достоинство. Также во Франции считалось невоспитанностью есть, держа одну руку под столом, в то время как в Англии это следовало делать, дабы соблюсти правила этикета. Есть пальцами было самым ужасным везде, кроме Индии, где приветствовали, когда иностранцы брали пищу руками, и при этом вспоминали пословицу: «Приехав в гости, делай так, как увидишь». Говорить «приятного аппетита» перед каждым приемом пищи повсюду считалось неотесанностью, как и благодарить слугу или официанта после того, как он подаст еду с подноса. И ни в коем случае не спрашивать «уборную», почувствовав резкое давление газов в кишечнике, а только «туалет» или ванную комнату. Анита научилась чистить кожуру с фруктов и ножек птицы ножом и вилкой, делать реверанс в соответствии с рангом приветствуемого, выучила слова, которые следует употреблять, приветствуя или выражая соболезнование. Ее научили, как подбирать цвета одежды, как избегать избытка макияжа, как писать приглашения… В общем, весь язык жестов и фраз, необходимый, чтобы войти в свет. В тот день, когда она узнала о назначении чаши для полоскания с кусочком лимона, на нее напал такой приступ смеха, что ей пришлось отпроситься в «туалет», чтобы вытереть слезы. Но она не захотела объяснять причину своей веселости вдове дипломата, потому что ей было немного стыдно.

Постепенно Анита перестала тосковать по своей семье, которую она видела час в день, и начала все больше сближаться с мадам Дижон. Француженка всегда выглядела милой и приветливой, не переставая, однако же, быть строгой в выполнении своей миссии. Она умела обращаться с ней и как с ребенком, и как с взрослой женщиной, в зависимости от обстоятельств. Мадам Дижон проводила со своей подопечной очень много времени. Она помогала Аните кроить и вышивать одежду, сопровождала ее на Эйфелеву башню, прогуливалась с девушкой верхом по Булонскому лесу, терпеливо ждала окончания ее занятий по теннису. Эта образованная дама получала удовольствие, знакомя испанку с парижской жизнью, ее чайными салонами, универсальными магазинами, кинозалами, театрами и выставками.

Девушка, широко открытыми глазами глядя на все, что ее окружало, впитывала в себя атмосферу большого города. Анита старалась обращать внимание даже на мелочи, начиная с того, как женщины ловко распахивают свою одежду, — она научилась подбирать подол платья, спускаясь по лестнице, и «показывать нижнюю юбку из тафты» — до запаха масла на пирожных, привычку парижан есть баранину почти сырой и знаменитой антипатии некоторых парижан к приезжим. Из нее вышла благодарная и легко обучаемая ученица, которая все схватывала на лету и которой не нужно было повторять дважды одно и то же. Анита обладала упорством, умением открыто и спокойно учиться тому, чего она не знала, проявляя при этом безграничную любознательность. Так, во всяком случае, докладывала мадам Дижон радже, который, находясь вдали, получал удовольствие от хорошо сделанной работы.

В день рождения Аниты компаньонка удивила именинницу тортом, который она заказала: на нем было сто зажженных свечей.

— Но ведь мне еще только семнадцать лет! — воскликнула девушка.

— Это для того, чтобы ты прожила сто лет и чтобы все годы были очень счастливыми, — ответила мадам Дижон. Анита, искренне тронутая, крепко обняла ее.

Позже в салоне апартаментов она нашла футляр с серебряными украшениями для поездки — подарок, который вызвал бурю чувств, поскольку напомнил о предстоящей ей дальней дороге. Она также обнаружила билеты в оперу на спектакль классического балета, ее любимый спектакль, а рядом с ними — красивый перламутровый бинокль, который она просила, чтобы лучше видеть танцовщиков. Ее привязанность к танцу, которую она сохраняла в глубине души, нашла в Париже благодатную почву для культивирования. Каждую неделю Анита ходила на какой-нибудь спектакль.