Индия наизнанку - [45]

В Сунаули, как и во всем остальном индо-непальском мире, проходил праздник Холи. Во время праздника, случающегося ежегодно в течение нескольких дней подряд и ознаменовывающего перерождение, нужно было максимально испачкать красками себя и остальных его участников. Многомиллионный Непал и миллиардная Индия в эти дни сходила с ума, щедро одаривая безвредными красками все и всех вокруг: В автобусы и в магазины входили разукрашенные люди, разукрашенными деньгами разукрашенные покупатели приобретали товар у разукрашенных продавцов. И увозили это все на разукрашенных, конечно, машинах или повозках, запряженных разноцветными животными. Доставалось всем: и козам, и коровам, и собакам. Но особенно отрывались во время этого мероприятия, конечно, дети, к концу праздника которых могли и не узнать собственные матери, из-за разноцветных разводов на одеждах, лицах и волосах.

Удалось поучаствовать в празднике и мне.

Уворачиваясь от детей, пытавшихся облить меня краской, я не уследил за одинокой участницей праздника, ничем облить меня не пытавшейся, но успевшей положить глаз на мои китайские штаны.

Уже изрядно потрепавшиеся джинсы, все в заплатках, привлекли внимание одиноко стоявшей посреди улицы коровы, пережевывавшей асфальтную пыль вперемежку с целлофановыми пакетами: рацион непальских коров не сильно отличается от их индийских сестер, ведь и там и там животные святые, поэтому питаются святым полиэтиленом. Пока я несся мимо рогатой уничтожительницы мусора, она успела отгрызть одну из заплаток с моих штанов и даже слегка расцарапать ляжку своими зубами.

За месяцы, проведенные в Индии, я уже успел привыкнуть, что коровы — это больше мебель, чем какие-то существа. Мелькая перед их глазами, можно было абсолютно не замечать их присутствия, никакого вреда от коров не получая. Я с легкостью умел расходиться со священными животными в индийских переулках и между торговыми рядами на рынках, и так некрасиво потерпел поражение от коровы непальской, стоявшей посреди пустой площади. Ругаться было бессмысленно: корова прожевала и проглотила часть моей штанины и продолжила обедать мусором.

Опозоренный перед непальцами, я запрыгнул в автобус и покинул Сунаули.

В память об этой корове на моей ляжке остался едва заметный шрам.

Глава 2. Тансен

После деревенского Лумбини городок Тансен может показаться прямо-таки мегаполисом. Хотя ничего от мегаполиса в нем нет. Больше всего этот городок, расположенный между индийской границей и Поккарой — местом паломничества многих пеших туристов — напоминает что-то горно-европейское, наверное, итальянское: с брусчаткой, тридцатиградусными уклонами улиц и узчайшими проходами между домами: так, что и пара велосипедов разъедется с трудом, не говоря уж о тележках или машинах.

Из признаков мегаполиса я заметил только прилавки с газетами и журналами, а также интернет-кафе и переговорный пункт.

Весь индуистский — и не только — мир оплакивал Саи Бабу.

«Жизнь после Свами»; «Свами умер! Да здравствует Баба!» — гласили заголовки непальских газет. Саи-Бабовская паранойя докатилась и до Непала.

Неудивительно: смерть Путина в Белоруссии вызовет не меньший резонанс, чем смерть Саи Бабы тут, в Непале.

Еще раз мысленно почтив память Саи Бабы и абсолютно не сомневаясь, что Саи Баба находится сейчас в каком-то другом, более высшем и правильном измерении, я отправился на изучение города Тансена.

Первым делом я зашел на переговорный пункт, чтобы позвонить в Россию.

«Непал — 2 рупии/минута, Индия, Китай — 4 рупии/минута, Европа, США, Канада, Пакистан, Шри-Ланка — 6 рупий/минута, Африка — 10 рупий/минута» — говорила надпись на витрине переговорного пункта. Про остальные страны ничего сказано не было.

— Мне в Россию нужно позвонить, сколько стоит? — поинтересовался я у телеграфного работника.

— А Россия — это где? — силясь вспомнить, хмурился он. Непалец слышал про такую страну, но где она находится, к сожалению, не знал. — Какая там страна рядом?

— Ну, Китай например, — сориентировался я, желая непременно позвонить подешевле и, в общем-то, не соврав.

— Ага, ну хорошо, значит, звони за четыре рупии, — разрешил мне непалец и отправил в будку.

Увы, до России я не дозвонился даже при таком раскладе.

Но Непал мне нравился даже несмотря на свою слабую развитость в технологическом плане. Не айфонами и не инстаграммами жили эти люди, не долларами и не витринами дорогих магазинов. Это ли главное? Нетронутая природа, почти полное отсутствие дорог, медленный транспорт. Рисовые поля, суровые горы, ручной труд… А непальцы! Насколько же общительней и гостеприимней они казались после вчерашних индусов.

— Намасте! — кричали дети, сложив свои маленькие ручки на груди и приветствуя меня.

Надо же, на хинди приветствие звучит так же: «Намасте», но ни разу — ни разу! — за два месяца жизни в Индии никто и никогда ко мне так не обращался.

И только в Непале я понял истинный смысл этого волшебного «Намасте». Это и приветствие, и благословение, и зачастую неподдельная радость от встречи.

Непальцы не спешили звать к себе в гости, держа уважительную дистанцию, но почти никогда не относились ко мне с безразличием, в отличие от индийцев.