Индия наизнанку - [18]
Я водрузился на кровать-стол и уснул. Была поздняя-поздняя индийская ночь.
Позади оставались веселые дни. Наступал индийский февраль и я начинал понемногу обындусиваться.
Наутро я, тепло распрощавшись с йогом, отправился дальше на юг. Похмелья у йога не было: видимо, все дело в духовной практике.
Глава 5. Санчи. Шри-Ланкийские монахи
В деревушку Санчи я влюбился сразу. На центр деревушки, заключавший в себе развалины храмов, ступ и монастырей, относящихся к раннебуддийской архитектуре, открывался отличный вид с окружающих смотровых площадок. Их я благополучно облазил в компании местных детей.
Жизнь в деревне текла своим аграрным чередом: больше всего порадовали большие навозные лепешки, которыми были усыпаны многие холмы вокруг исторического центра. Таким образом они сушились, превращаясь в строительный и отопительный материал.
В населенном пункте, помимо древних развалин, находится несколько действующих монастырей, внутри которых проживают разнообразные монахи: где шри-ланкийские, где непальские, где индийские.
Буддийская культура сильно отличается от индуистской. Для дилетанта и стороннего человека, в первую очередь, большей чистоплотностью буддистов: они не так гадят, как индусы. Такие детали, как история развития религии, населяющие ее божества, практики — это для тех, кто хоть что-то в них понимает.
Основной достопримечательностью Санчи являлась, несомненно, первая в истории ступа, датируемая аж третьим веком до нашей эры.
Ступа — святое место для буддистов, как часовня для православных.
Первоначально ступы выполняли функцию памятников над могилами правителей, примерно как курганы. В дальнейшем их функциональность стала более ощутимой: ступа превратилась в склад, хранилище всяческих реликвий.
Вход в эту древнейшую ступу и окружающую ее территорию был условно платным: ленивая будка-касса, доброжелательные охранники, закрывающие глаза на то, что многие лезут в обход. Забор был невысок, но существовали тропы с тыльной стороны ступы, которые не охранялись вовсе. Если сделать небольшой крюк, попасть внутрь можно бесплатно.
Что ж, чем менее туристично место, тем ниже забор. Вспомнить хотя бы Тадж- Махал: без альпинистского снаряжения внутрь не заберешься, а понатыканные по периметру менты не дадут пролезть зайцу: тщательно берегут от халявщиков красоты мусульманской крепости, внутренности которой сокрыты от внешнего мира двадцатипятидолларовым билетом. А деревушка Каджурахо с ее похабными барельефами: тут забор низок, и если бы не глупая затея тащить через него европейцев, то музей остался бы без моей спонсорской помощи. А тут, в деревушке Санчи, в шестистах километрах от Дели, где на всю деревню полтора иностранца, ограды не замыкаются, и при должной смекалке можно вообще никуда не лазить, а забор просто-напросто обойти.
Жить мне довелось у настоящих шри-ланкийских монахов, в монастыре.
Туалеты со свастиками, оранжевые одежды и достаточно современный взгляд на вещи обитателей монастыря — все это не могло не импонировать. За несколько лет жизни в монастыре они, правда, успели обындуситься: ели руками такую же острую пищу, что и индусы, знали хинди и английский. Накормили и меня.
Из писем на Родину.
«К вечеру я вернулся и — замучившись от этой индусской еды — решил приготовить себе ужин своими руками: буддистская общага снабжена кухней. Из меня не очень хороший кулинар, но зато я наварил кучу картошки и проглотил ее мгновенно. Я еще ни в одной стране не утруждал себя самостоятельной готовкой: всегда можно питаться в пунктах общепита — это недорого. Только по России (пока мы ехали автостопом из Москвы во Владивосток) мы путешествовали с газовой горелкой: варили гречку и другие продукты. Но в России мы часто жили автономно, в палатке, по рекам-лесам-озерам, на Алтае, например. Там горелка нужна была. А в Индии дело уперлось не в дороговизну или недоступность пищи, а в невозможность ее есть. Индусы кладут острые приправы в любую еду. Вот картошка. Вместо того чтобы ее готовить по-человечески, они смешивают картошку напополам со специями, заворачивают в тесто и жарят в масле в жутких антисанитарных условиях. Получается антисанитарная, но острая, поэтому не заразная пища. Если тебе интересно, мой рацион составляют следующие продукты. Часто: бананы, рис, яйца, лепешки, помидоры. Реже: картошка, печенье, кокосы, каша. Вот, наверное, и все. Остальное есть невозможно, или я пока не научился. Иногда я употребляю в пищу некоторые неведомые мне продукты, но пока ни один еще не понравился настолько, чтобы питаться им регулярно. Мяса тут нет. Курицы водятся только в живом виде. Коровы — в живом, но достаточно тощем. Индусы разукрашивают коровам рога — это очень смешно:) Куриц я резать умею (научился в Абхазии), но ловить чужих куриц и отрывать им головы — неправильно, поэтому буду временно вегетарианцем, пока друзья не привезут мне на Гоа колбасы и тушенки. (Интересно, пропустят ее в аэропорту?)»
Мне очень понравились стрижки монахов. Макушки лысые, ровные, одинаковые.
— Я тоже так хочу, — улыбнулся я.
— Без проблем, — ответил монах и вынул машинку.
Предлагаемая читателю повесть является итогом месячного путешествия автора по социалистическому государству Кубе. За время путешествия ему доводилось знакомиться с местными жителями из разных классовых слоев, попадать в полицию, общаться с эмигрантами из СССР, политическими диссидентами и пролетариями, ездить автостопом и другими доступными методами, соприкасаться как с туристической – дискотечно-алкогольной, так и обычной жизнью – жизнью простых крестьян и рабочих. Помимо общих наблюдений о положении дел в стране вы найдете немало повествовательно-описательных сюжетов, случаев и историй, произошедших с автором.
Фантастический рассказ о приключениях сотрудников космической станции. У них ответственная миссия – добыть нужные материалы с Луны! Чем это для них обернется и к каким последствиям могут привести их действия?
Здравствуй, дорогой читатель. Если ты держишь в руках эту книжку, значит, хоть капелька любви к путешествиям есть в твоем сердце. Я проведу тебя с собой в интересный и захватывающий мир путешествования автостопом по нашей замечательной Родине. Мы проедем по России от Москвы до поселка Эссо, который находится в самом центре Камчатки, побываем на Байкале, возле камчатских вулканов и в других красивых, пусть и не столь известных уголках страны, встретим множество замечательных людей, посетим массу музеев, покатаемся на различных транспортах – от мотоцикла до океанского теплохода и увидим, услышим и почувствуем еще много интересного и замечательного.
В книге дается описание природы, городов и поселков Огненной Земли и Патагонии, жизни овцеводов, лесорубов, рыбаков и моряков, рассказывается об истории индейских племен, приводятся различные гипотезы и теории их происхождения, говорится о сырьевых богатствах этой далекой территории и о их использовании. [Адаптировано для AlReader].
Что строил Пётр I и кому он пожаловал палаты Лопухина; где располагались владения Чудова монастыря; где декабристы устраивали свои тайные заговоры; для кого была построена церковь святителя Николая Чудотворца; какое отношение к этой местности имеет Роза Люксембург; к кому в гости заходил А. С. Пушкин; в каком саду отдыхал Лев Толстой и многое другое узнаете во время прогулки по местности, где в современной Москве пролегла одна из магистралей города – Комсомольский проспект.
Для того, чтобы сколько-нибудь полно и исчерпывающе рассказать об Эвенкии, надо прожить там годы. Записи в блокноте газетного работника, побывавшего в этих местах проездом, наблюдавшего жизнь берегов с борта теплохода, неизбежно грешат поверхностностью. Но если у читателя после прочтения предлагаемой его вниманию книжки появится хотя бы общее, приблизительное представление о природе описываемых мест, быте и нравах их населения, если она расширит его познания о крае, — автор будет считать свою скромную задачу выполненной.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.