Индия наизнанку - [19]

За всю мою биографию у кого только мне не доводилось стричься: китайские модельеры, арабские парикмахеры и тульские левши старались над моей прической.

А уж сколько таджикских, узбекских и прочих среднеазиатских умельцев в московских парикмахерских придавали форму моим волосам — и не сосчитать. К шри-ланкийским мастерам я попал впервые. Выбор не велик: они лишь спросили, сбривать ли мне брови.

— Брови, пожалуй, лучше оставить, — решил я.

— Оставляем, — ответил упитанный монах и в пять минут оказал мне бесплатные парикмахерские услуги.

Так, с легкой руки буддистских монахов, я избавился от такого не нужного при путешествиях по тропическим странам атрибута как волосы. Теперь я стал лысым, как они.

Монахи снабдили меня велосипедом, и в последующие несколько дней я накручивал километры вокруг Санчи, изучая забытые богом и туристами окрестные деревни. Жизнь в деревнях казалась мне более спокойной и менее антисанитарной, чем жизнь городская.

Катаясь по окрестностям, замечаю огромное количество свастик — древнего индуистского знака, который несколько веков спустя Гитлер стал использовать в Третьем Рейхе. Эти свастики повсюду: на входах в здания и выходах из них, автобусах и грузовиках. Индусы украшают свастиками рамы своих велосипедов, ворота домов, и даже строительные кирпичи заклеймены огромными рельефными свастиками.

Некоторым свастикам находилось вполне логичное объяснение. Например, четырехконечные изображения на многокилограммовых гирях: свастатое клеймо считается гарантией качества и честности продавца. Ну а вот свастики на аптеках, или же на сортирах иногда вгоняли меня в ступор.

Здесь, в деревушке Санчи, живя у монахов, я погрузился в философские мысли и сделал вывод, что Индия — страна, не очень богатая на неожиданные приключения. Фестивали, праздники — все это есть, но ни один индус не станет просто так, безо всякого повода катать тебя по окрестностям, показывать интересные места и искать приключения на ваши пятые точки.

Здесь нет ни коммунизма, ни мусульманства. Пофигизм, безалаберность, незаинтересованность к происходящему вокруг — главные черты характера населения.

Редкий индус будет тащить тебя к себе домой, и мало кому есть дело до того, кто ты такой и есть ли у тебя проблемы.

В гости почти никто не зовет, автостопные эксперименты выливаются в деньгопрошение водителей, а о безопасности путешественника мало кто заботится (значит, и полицейским на тебя наплевать — никто не будет бесконечно опекать, охранять, заботиться о твоей безопасности, как, например, на Кубе).

Поэтому путешественник в Индии должен как нигде более писать свою биографию самостоятельно.

Ждать приключений — не лучший метод. Событиям нужно помогать случиться. Лазить через заборы, пробираться в почтовые поезда и монастыри, стучаться в двери министерств и тадж-махалов. Сам путешественник — вот главный писатель сюжета своего путешествия. Тем более что в Индии можно делать почти все…

А это — несомненный плюс: книга может выйти весьма и весьма красочной.

Что ж, будем писать свою книгу. Книгу путешествия по Индии.

Немного пофилософствовав и покатавшись на велосипеде в Санчи, я продолжил свой путь на юг, путь навстречу приключениям.

Глава 6. Бхопал. Хайдарабад

— Бхопал — самый бомжацкий город Индии, из всех, в которых нам довелось побывать, — заверял меня мой друг Демин, с которым мы встретились на побережье индийского штата Гоа месяцем позже.

— Я видел и побомжовней, — возражал я, но спорить особо не стал: действительно, редкого туриста может заинтересовать город Бхопал. — Зато люди тут хорошие. По крайней мере, один местный житель взял и просто так устроил мне экскурсию по городу на мотоцикле.

Чувствовался ислам: много мечетей, а мой бесплатный помощник оказался не индуистом, а мусульманином, которых тут почти сорок процентов. Многие говорили на урду.

Но действительно, а что здесь было, за исключением мечетей и стандартного индийского набора: рикш, бомжей и замусоренных подворотен?

Из бросающегося в глаза был только неизвестно как затесавшийся сюда ресторан «Волга», где, впрочем, не нашлось русских блюд и работники которого так и не смогли внятно объяснить, откуда взялось это исконно русское название.

Из интересных исторических фактов — только то, что этим Бхопальским княжеством более века (с 1819 года по 1926 год) правили женщины. Чистоты городу этот факт, правда, не придавал: слишком большой срок прошел с тех пор.

Подавляющее большинство населения штата — и, соответственно, его столицы — было индуистами, однако город таил в себе и мусульманские кварталы, мечети, рынки, а с ними — и доступное куриное мясо, которого мне так не хватало в путешествии по Индии (впрочем, как и любого другого мяса, ведь с мясом в немусульманской Индии большие проблемы).

Прослонявшись с полдня по городу, я без сожаления продолжил свой путь дальше, в Хайдарабад, оставляя бхопальцев жить в своей большой полуторамилионной мусорке с мечетями.

Вокзал Бхопала, пожалуй, баловал большим количеством развлечений, нежели остальная часть города. В ожидании вечно задерживающегося поезда я развлекался с огромными механическими весами, которые за одну рупию выдавали маленькую карточку с весом поставленного на них груза — успел измерить свой вес с рюкзаком и без. Со вздохом заметил, что индийская пища делала меня худее и легче.