Indileto - [5]
— Которую ты пел… Про двадцать два…
— Это не песня, — серьезно сказал Манго — Манго, — это послание, его надо слушать внимательно и тогда ты сможешь хоть что–то понять…
— В чем? — переспросил Лапидус.
— В жизни, — ответил Манго — Манго и добавил: — Ты вспомнил?
Лапидус взял в правую руку красный карандаш и закрыл глаза. Он представил забор, мимо которого проезжал троллейбус, потом вспомнил, как троллейбус резко затормозил и его прижало к спине дамы, стоявшей в проходе, затем он вспомнил, как дама возмущенно заорала и стукнула его локтем в живот…
Лапидус открыл глаза и посмотрел на Манго — Манго.
— Вспоминай, вспоминай, — сказал тот.
Лапидус вновь закрыл глаза и еще крепче сжал красный карандаш пальцами правой руки, так крепко, что нос его внезапно и отчетливо вспомнил до одурения сладковатый и невыносимо приторный запах дамы, а сам Лапидус вспомнил, как он отлетел к окну. Затем троллейбус двинулся дальше…
Лапидус открыл глаза и посмотрел на клочок бумаги.
Когда он открыл глаза в троллейбусе, то на часах было примерно восемь двадцать пять, и за окном был зеленый забор. Сейчас было девять двадцать пять, если верить кукушке. За забором что–то строили. Лапидус поднес карандаш к бумаге. Возле забора шла узкая полоска тротуара, но она была пуста. Лапидус написал первую букву: «I». Через весь забор шла яркая синяя надпись, скорее всего, масляной краской. Лапидус быстро дописал остальные семь букв: «NDILETO».
— Покажи! — приказным тоном попросил Манго — Манго.
Лапидус протянул ему обратно клочок бумаги и огрызок красного карандаша. — Только это было синей краской, — почему то добавил он извиняющимся голосом, и на зеленом заборе. То есть, забор был покрашен зеленой краской, а надпись сделана синей…
— Понятно, — сказал Манго — Манго, пристально вглядываясь в клочок бумаги, — то же самое слово.
— Какое? — спросил Лапидус.
— Слушай, — тихо проговорил Манго — Манго и вновь взял в руки гитару. — Это очень просто. Слушай и повторяй. Начали! «Двадцать два…»
— Двадцать два! — повторил Лапидус.
«И быстро падающие слова!»
— И быстро падающие слова!
«И еще пятьдесят за те письма, что ты прочитал…»
— И еще пятьдесят за те письма, что ты прочитал… — монотонно повторял Лапидус.
«Если хочешь, можешь идти дальше, если хочешь, можешь оставаться…»
— Если хочешь, можешь идти дальше, если хочешь, можешь оставаться… —
«Что с того, что мы с тобою меченые надписью зеленой краской «индилето»?»
— Понял, — сказал Лапидус, — это слово «индилето», а что оно значит?
— Спеть снова, — спросил Манго — Манго, — если еще не понял? Или хочешь знать последние слова?
— Хочу, — ответил Лапидус.
— Слушай, там все очень просто: «Игра окончена. Я убираюсь!»
— Куда?
— Нет, вы посмотрите на него, — разошелся Манго — Манго, — я же ему говорю, что это не песня, а послание. А в послании никогда и ничего не бывает ясным до конца. А ему все надо знать. Что такое двадцать два, что за письма, что за слово, и кто куда уматывает. Думать надо, думать!
— Понял, — сказал Лапидус, — я буду думать.
— Селянин, — сказал Манго — Манго.
— Кто–кто? — переспросил Лапидус.
— Не кто, а ты! Это ты — селянин, то есть такой… В общем, меченый…
— Я поплыву, — сказал Лапидус.
— Плыви, — сказал ему Манго — Манго, — только спроси хоть, где тебе меня найти.
— А зачем? — удивился Лапидус.
— Надо будет, — уверенно сказал Манго — Манго, — не знаю, зачем, но надо…
— Так где мне тебя найти?
— На реке, когда плывешь вниз из города, то по правому берегу, возле леска…
— Ты мне не понадобишься, — сказал Лапидус, и оттолкнулся ногами от пола.
— Плыви, плыви, — прокричал ему вслед Манго — Манго, — только не забудь! — И он пропел в спину уплывающему Лапидусу: «Что с того, что мы с тобою меченые надписью зеленой краской «индилето»?»
Лапидус быстро выскочил из перехода и вновь начал отсчитывать ступеньки.
Тринадцать, двенадцать, одиннадцать…
Десять, девять, восемь…
Семь…
На шестой он посмотрел на небо, желая только одного: увидеть его утреннюю невообразимую июньскую голубизну. Вместо голубизны над переходом висела мрачная и черная туча, которая с мгновенья на мгновенье должна была пролиться на землю невозможным еще полчаса назад ливнем. Часы на мэрии пробили девять часов пятнадцать минут. Короткий и мелодичный отсчет каждые четверть часа.
На шестнадцатой минуте десятого из тучи хлынул дождь. Еще через несколько секунд промокший до нитки Лапидус стоял у кромки тротуара и с удивлением смотрел на притормаживающую возле него машину.
Лапидус 3
Лапидус не любил машины, каждая из них была потенциально опасна, ибо никогда нельзя было знать одного: что придет ее водителю в голову. Иногда ночами Лапидусу снился сладостный мир, в котором люди передвигались только пешком, иногда — на лошадях, но главным образом — пешком.
Но то были сны.
Сейчас же была явь. Дождь лил на самом деле, Лапидус уже был не просто промокшим до нитки, он дышал водой, он барахтался в воде, он пытался вынырнуть на поверхность, но вместо поверхности была все та же вода.
Лапидус тонул.
И притормозившая машина оказалась спасательным кругом, надувным жилетом, брошенной во время веревкой.
Дверка открылась, сквозь гул дождя до Лапидуса донеслись звуки музыки: «Приходи ко мне скорей, обними меня покрепче, убежим мы от друзей…»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В мистико-эротическом триллере Андрея Матвеева «Летучий Голландец» наворочено столько безумия, что не пересказать.Действие семи частей книги происходит в семи экзотических странах, по которым путешествует центральный персонаж — молодой человек с наружностью плейбоя и замашками авантюриста-экстремала. Ценнейшая часть его багажа — мини-холодильник, где хранится пробирка со спермой безвременно погибшего друга детства героя; цель увлекательного странствия — поиск той единственной женщины, которая достойна принять эту сперму в себя и зачать ребенка, чей биологический отец по прозвищу Палтус давно превратился в зловещий призрак…Действительно: сперма Палтуса стучит в его сердце!
Откуда берутся плохие правители? Почему они становятся «живыми богами»? Что такое «египетская болезнь»?Как власть калечит души тех, кто обладает ею? И как складываются судьбы людей, некогда бывших властителями мира?Герои книги А. Бакова и А. Матвеева принадлежат к разным историческим эпохам, они жили в разных странах и на разных континентах. Египетские фараоны, римские цезари, французские короли, правители XX века — всех их объединяет одно: способы, с помощью которых они пришли к власти и удерживали ее.Увлекательное историческое исследование тайных и явных механизмов власти поможет читателю глубже понять перипетии современной политики.
Все шесть пьес книги задуманы как феерии и фантазии. Действие пьес происходит в наши дни. Одноактные пьесы предлагаются для антрепризы.
Я набираю полное лукошко звезд. До самого рассвета я любуюсь ими, поминутно трогая руками, упиваясь их теплом и красотою комнаты, полностью освещаемой моим сиюминутным урожаем. На рассвете они исчезают. Так я засыпаю, не успев ни с кем поделиться тем, что для меня дороже и милее всего на свете.
Дядя, после смерти матери забравший маленькую племянницу к себе, или родной отец, бросивший семью несколько лет назад. С кем захочет остаться ребенок? Трагическая история детской любви.
Рассказы, написанные за последние 18 лет, об архитектурной, околоархитектурной и просто жизни. Иллюстрации были сделаны без отрыва от учебного процесса, то есть на лекциях.
Что делать монаху, когда он вдруг осознал, что Бог Христа не мог создать весь ужас земного падшего мира вокруг? Что делать смертельно больной женщине, когда она вдруг обнаружила, что муж врал и изменял ей всю жизнь? Что делать журналистке заблокированного генпрокуратурой оппозиционного сайта, когда ей нужна срочная исповедь, а священники вокруг одержимы крымнашем? Книга о людях, которые ищут Бога.
Книга Андрея Наугольного включает в себя прозу, стихи, эссе — как опубликованные при жизни автора, так и неизданные. Не претендуя на полноту охвата творческого наследия автора, книга, тем не менее, позволяет в полной мере оценить силу дарования поэта, прозаика, мыслителя, критика, нашего друга и собеседника — Андрея Наугольного. Книга издана при поддержке ВО Союза российских писателей. Благодарим за помощь А. Дудкина, Н. Писарчик, Г. Щекину. В книге использованы фото из архива Л. Новолодской.