Индейцы озера Титикака - [43]

Машина тем временем крутит по извилистому неширокому шоссе, фары выхватывают из тьмы высохшие склоны, резкий поворот направо, потом налево и опять направо, и под шум мотора мои глаза начинают слипаться.

Проснулся я, лишь когда шум мотора прекратился. Машина стоит на улице незнакомого города, и над домами оранжевеют первые лучи солнца. Мы в Кочабамбе. Утро влажное и свежее. На улицах пробуждается жизнь, люди спешат на работу. Бабка в высокой и твердой белой шляпе на голове разжигает примус и готовит для ранних пешеходов утренний кофе. Возле нее в пестром шерстяном платке кучка маленьких хлебцев — торговля, которой она живет.

Очарованный, прогуливаюсь по Кочабамбе. Город лежит в широкой долине, окруженной горами. Его асфальтированные улицы кишат велосипедистами, которые ловко протискиваются между автомобилями и автобусами. Повсюду много зелени. Главная площадь утопает в свежей тени старых развесистых пальм и других деревьев, везде зелень, везде жизнь, массы людей в легкой одежде двигаются во всех направлениях по светлым, широким улицам или сидят на удобных скамейках. Человеку, который приезжает сюда с холодного Альтиплано, все это кажется чудом, тепло означает жизнь, и здесь всего хватает. Климат Кочабамбы идеальный, человек не может лучшего и желать. Солнышко приятно греет, но не печет, благодаря тому что тропики здесь совмещаются с высотой 2500 метров над уровнем моря.

Сам город раскинулся широко. Дома, не слишком высокие, удобно расположились по обоим берегам реки (в это время года почти высохшей), спрятавшись в зелени садов. Над рекой разместился современный стадион. Около входа, разумеется, высокая и крепкая железная решетка, наверху выгнутая во внешнюю сторону, с шипами и колючей проволокой, а изнутри мощно подпертая, чтобы противостоять возможному напору возбужденных болельщиков. Футбольные матчи здесь, как и во всей Латинской Америке, проходят часто очень бурно и не обходятся без активного участия полиции, которая применяет слезоточивый газ и другие непривычные для нас средства. Публика во время игры выглядит хладнокровной, поскольку здесь не в обычае подбадривать команды, как это делается у нас. Достаточно, однако, искры, и стадион взрывается, как динамит, тогда и выполняют свои функции решетка и проволочная сетка, отделяющие поле от зрителей, и решетка перед стадионом.

Когда я тут находился, было как раз воскресенье. Еще не наступил полдень, и большой стадион был пуст. Возле него, однако, есть еще три других спортивных площадки для тренировок, без трибун, и они были все заполнены представителями трех футбольных поколений: детворой, подростками и взрослыми. А поскольку в футболе я не особенно разбираюсь, приятнее всего для меня было смотреть на маленьких карапузов,

видеть, с какой неподдельной самоотверженностью боролись за мяч подростки, отдавая этому все силы и весь боевой пыл. Наименее привлекательным зрелищем была игра взрослых — наряду с быстротой и оживленностью она отличалась жестокостью, коварством и затем массой всяких финтов, рассчитанных больше на эффект, нежели служащих целям игры.

Красочен кочабамбский рынок, который открыт каждую субботу и среду на проспекте Арома и прилегающих уличках. С раннего утра это огромный кишащий муравейник из пестрых киосков и лавочек со всевозможными товарами. Кучи фруктов и овощей, играющих всеми красками, ларьки с народными текстильными изделиями. Это пестро-полосатые индейские одеяла из окрестностей Кочабамбы, и красивые тканые платки, в которых индейские женщины носят своих грудных детей, и самые разные вещи, шапки, сумки с украшениями, цветные юбки, корсажи, блузы (их индианки теперь покупают большей частью готовыми и носят каждый день) — все ярких, огненных расцветок, так нравящихся индейцам. А между ними двигаются, вероятно, еще более пестрые толпы покупателей и любопытных, величественно плывут белые твердые шляпы индианок и метисок, широкие, с цилиндрообразными донышками, украшенные узкими черными шнурами. Эти шляпы стали некоторое время назад предметом обсуждения городских властей, которые издали распоряжение, чтобы в автобусах и вообще в общественном транспорте женщины шляпы снимали и держали на коленях или в руках. Верхи шляп такие жесткие, а их края настолько острые, что они часто ранили людей в лицо и глаза во время давки в автобусах и кузовах грузовых автомобилей, так что у этого курьезного распоряжения есть свое основание.

У каждого товара на рынке точно определенное место. Тут собрано вместе продовольствие, там — галантерея, в больших «гальпонах» (у них нет стен, но есть крыша) — текстиль, на одной из прилегающих улиц — фрукты, на маленькой площади у церкви сложены вязанки дров и мешки с древесным углем, а небольшая площадь напротив занята посудой. Здесь сложены сверкающие кучки горшков, кастрюль, мисок и сковородок из алюминия, однако глаз гораздо больше притягивают изделия из обожженной глины с пестрой глазурью и орнаментом.

Это типичная индейская керамика, хотя она в значительной мере и подверглась влиянию испанского вкуса. С первого взгляда заметна мастерская обработка материала, хотя все сделано без применения гончарного круга. Весьма симпатичны вылепленные фигурки наездников на конях с корзинами по бокам — такие корзины широко распространены здесь в сельской местности.