Индейцы озера Титикака - [17]

Встречаем друзей с острова, которые сообщают, что сегодня тут будет весело, выступят, вероятно, десять групп танцоров, каждая со своей музыкой, Однако пока еще ничего нет, и мы можем осмотреть церквушку. Перед ее воротами на коленях стоит молодая женщина и в поднятых руках держит глиняную плошку с горящими углями, на которые какой— то мужчина в коричневом пончо сыплет остро пахнущую и дымящуюся камедь. Очевидно, женщина молит бога исполнить ее просьбу. Входим в церковь. На простеньком алтаре горит множество маленьких и больших свечек. Перед алтарем стоит на коленях другой молящийся, также с плошкой кадила. Церковь полна дыма, в его облаках светится позолота алтаря и рамы двух примитивных картин, изображающих, по понятиям индейцев, каких-то святых.

Вдруг издали доносится музыка, шумная, с выразительными ударами барабана. Приближается первая танцевальная группа. Состоит она из двенадцати человек, мужчин и женщин, с ними идут также преете — люди, специально избранные общиной для участия в празднике. Это почетная функция, которая стоит немалых денег, потому что надо угощать целую деревню. Наградой служит уважение, которым они потом пользуются у жителей своего села. Танцоры еще в обычной одежде, большинство в дешевых темных костюмах фабричного производства, в шляпах и пончо. В руках они Держат деревянные трещотки в виде пестро раскрашенных рыб с подвижными хвостами и плавниками. Сам танец представляет собой церемонные шаги, каждый танцует сам по себе, дополняя движения тарахтением трещотки. При поворотах танцоры пускают в ход трещотки на полную мощность. Оркестр составляют обычно три корнет-а-пистона, два рожка, маленький и большой барабаны. Лишь раз я видел также кларнет.

Группа дотанцевала под звуки беспрерывно повторяющейся мелодии до церкви. Точно так же повторяется и танец — серия шагов, поворот, звук трещоток, и все снова. Каждая танцевальная группа вступает во двор церквушки, исполняет там свой танец и затем возвращается в деревню, демонстрируя всюду свое искусство.

Между тем появилась следующая танцевальная группа, опять с оркестром и неизменными бутылками водки в руках.

В воротах, ведущих на двор церквушки, уже толкотня, туда протискивается еще третья группа. Оба оркестра неистово играют свое и обе группы танцуют также свое, как будто никого кроме них нет. Так постепенно сошлось восемь групп с восемью оркестрами, и все они веселились на шоссе и перед церковью, все восемь оркестров играли каждый свое час, два, три. Стоял ужасающий гвалт, который с трудом выносит европеец — но не индеец.

Больше всего обращают на себя внимание во время этого веселья совершенно неподвижные, каменные лица всех танцующих и музыкантов. Мне казалось, будто они выполняют обряд. Никто не смеялся, радость от танца тут, вероятно, обнаруживать не полагается.

Ближе к обеду наступает некоторое успокоение. Группы отправляются подкрепиться и отдохнуть. Мы подходим к расположившейся на улице индейской кухне, где готовят превосходную озерную форель с острыми овощами, рисом и картошкой. Эта рыба достигает 25 килограммов веса и достойной уважения длины. Ее мясо очень нежное, бледно-оранжевого цвета и замечательно на вкус.

После обеда началась настоящая танцевальная оргия. Все группы появились снова, но в богатых танцевальных костюмах. Костюмы эти в общем-то нельзя назвать самобытно-оригинальными, они украшены стеклянными жемчужинами и цветными «драгоценными камнями» из Яблонца (Яблонец — город в Чехословакии, центр производства стеклянных украшений. Прим. перев). Такой костюм весит добрых 50–60 килограммов. На головах у танцоров желтые парики из кудели, а на них либо шляпы, похожие на низкие цилиндры, украшенные, как и костюм, либо нечто вроде шлемов из жести с длинными страусовыми перьями, белыми, красными и зелеными, которые покачиваются над ними. Женщины одеты в парчовые или бархатные юбки, под которыми чуть ли не пятнадцать других юбок, богато украшенные блузы пестрых расцветок, на голове кокетливо сдвинутые шляпы, из-под которых выбегают две черные косы.

В танцах всех групп, одетых в национальные костюмы, также мало оригинального. Это шаги и повороты отдельных танцоров или одновременные движения целых групп, с малой фантазией и большим однообразием. У каждой группы своя мелодия. Исключение составила лишь последняя группа, показавшая танец вака-вака. По происхождению это как будто военный танец старых аймара, приобретший свой современный вид под влиянием испанцев. Думаю, что больше всего сохранила тут первоначальный индейский характер музыка. Исполняет ее группа из шести или восьми мужчин, каждый из которых играет одной рукой на тростниковой флейте с двумя отверстиями простенькую, но интересную мелодию, а другой рукой бьет в средней величины барабан, висящий на левом боку. Другая сторона барабана перевязана веревочкой, которая продета в короткие твердые стебли — их вибрация на натянутой веревке придает звуку барабана особенный оттенок.

Танцоры разделены на пары. Первый в паре несет длинный тонкий шест, украшенный по всей длине пестрым чехлом. Он ведет второго танцора, на котором маска из дерева и кожи, изображающая бычка с рогами. «Бычки» богато украшены. Они нападают друг на друга и на зрителей, поддевая рогами, причем делают это настолько «по-настоящему», что приходится только удивляться, как они не поранят друг друга.