Индейцы озера Титикака - [15]

Лишь один пациент доставил мне много хлопот. Это было в начале моей «врачебной практики», вскоре после прибытия на остров. Ко мне привели старика, у которого, мол, страшно болит голова, и он якобы ночью исчезает из дома и бегает по скалам. Что делать? Речь шла о моем престиже и доверии деревни. Возможно, это случай скорее для психиатра? Я начал выспрашивать, с какого времени он чувствует боли. Пожалуй, уже четвертый день. Лечил его кто-нибудь раньше от подобного недуга? Да, знахарь ятири из другого места, стоило это 300 песо. Заговаривал, окуривал и затем запретил ему употреблять алкоголь, поскольку у него перед этим также болела голова. «А когда у тебя сильнее всего болела голова, дедушка?» — «Когда отправлялись на рыбную ловлю и дул сильный ветер». Я выиграл. Когда я приехал, на острове был последний день фиесты. Сколько было тогда выпито, никто бы этому не поверил, причем главным образом почти чистого спирта, слегка разбавленного водой. «Дед, пил ты во время фиесты?» — «Пил, не много, вирахоча, так две-три бутылочки». — «И каждый день, дедушка?» — «Да, да, вирахоча!»

Ятири совершенно правильно запретил ему пить. Пока дед не пил, было хорошо. Боли в голове прекратились. На праздниках он порядочно подвыпил, и после небольшого алкогольного отравления боли возобновились. Против этого можно было найти средство, я дал успокаивающие порошки, больному стало легче, и репутация настоящего врача была за мной упрочена. После этого почти не было дня, когда ко мне не приходил хотя бы один больной. Мои запасы лекарств таяли, однако это было все-таки лучше, чем болеть и использовать их самому.

Таким образом я хотя бы немного помогал индейцам и при этом имел прекрасную возможность пропагандировать как лекарство мыло и чистоту. Потом они уж сами увидят, что ребенок, особенно грудной, которого регулярно моют, здоровее, нежели тот, который постоянно облеплен грязью и сыпью. Это непременно будет способствовать снижению высокой здесь смертности среди грудных детей.

Фиесты, празднества и развлечения

Развлечений на острове немного, и поэтому используется каждый удобный для этого случай. Самый простой вид развлечения — собраться и поговорить. Наиболее удобно это делать во время коллективной работы, например при постройке барок или производстве челнов из тоторы. Тут всегда найдется несколько человек, которые с удовольствием посмотрят, как другие работают. Постоят возле или посидят и побеседуют. Так же и женщины, только те не могут подобно мужчинам сидеть и ничего не делать. Они также с удовольствием собираются и перемывают косточки живым и мертвым, причем с не меньшим искусством, чем наши женщины, однако работу бросить не смеют. Многие на такие беседы приносят шерсть и веретена. Некоторые берут овечьи шкуры и ножами из куска заостренной жести (подобными тем ножам, которые находят при археологических раскопках) срезают с них шерсть для прядения. Дабы не обидеть мужчин, должен сказать, что они также часто захватывают на такие беседы какую-нибудь работу. Или плетут сеть, или очень ловко свивают из длинной желтой травы веревки для разных надобностей.

Молодежь встречается на холмике напротив церкви, откуда открывается вид на всю деревню. Сходятся здесь в большинстве случаев лишь на минутку, постоят с руками в карманах и снова идут по своим делам. У пожилых мужчин, выезжающих ранним утром на рыбную ловлю и возвращающихся между четырьмя и пятью часами после полудня, времени для разговоров остается маловато. У более молодых мужчин, занятых на вязке бальсы из тоторы (по-аймарски ямпу), возможностей собраться и поговорить побольше.

Воскресенье на острове (за исключением маленькой группы евангелистов) не празднует никто. Удобный случай для встречи — конечно, это относится лишь к мужчинам — представляет собой собрание перед костелом. Зато каждое воскресенье на спортивной площадке у южного залива играют в футбол. И даже неровная каменистая площадка не снижает воодушевления игроков. На острове есть пять футбольных команд, которые имеют даже спортивную форму. Футбольные трусы есть лишь у некоторых, другие играют в длинных брюках, а бывает, и в шляпах. Так же обстоит дело и с обувью. Бутсы здесь редкость, играют в полуботинках или в тех же сандалиях из автомобильных шин, наконец, босиком.

Играют страстно, очень быстро, без каких-либо уловок, ради удовольствия от самой игры, от движения. Я не заметил, чтобы индейцы стремились победить и «болели» за свою команду, скорее, обеим сторонам доставляют удовольствие как удачные, так и неудачные действия. Судья на поле бывает редко, играют обычно до тех пор, пока есть желание и пока видно. Предметом шуток чаще всего бывают сандалии. Они свободно сидят на ноге и при резком ударе летят обычно вместе с мячом, что чрезвычайно веселит зрителей и игроков. Столь же искренне все смеются, если кто-нибудь из игроков растянется, споткнувшись о камень. Вот так после полудня играют в футбол каждое воскресенье и каждый праздник, чередуются команды и зрители, и все довольны.

Дети тоже любят играть в футбол и маленьким мячом в нечто похожее на лапту, а также в кости и хлопушки из зеленой тоторы: быстро свертывая стебель, сжимают воздух и затем прокалывают оболочку ногтем. Играют в большинстве на выгоне, где строят из камней маленькие домики и печурки.