Индеец с тротуара - [6]
— Мы ищем Чарли Ночного Ветра, ты не видел его?
Старуха зашевелилась под черным платком.
— Наш вождь Ночной Ветер мертв. Его убили на плотине, — сказала она.
— Это что такое? — спросил лесничий, указывая на кучу беспорядочно сваленных одеял.
— Пятьдесят лет назад вождь Ночной Ветер был убит людьми шерифа…
— Индейца по имени Ночной Ветер убили у плотины? — переспросил лесничий.
Донни кивнул.
Лесничий подошел к Старухе и протянул руку, словно собирался сдернуть с ее лица черный платок.
— Почему она закрывает лицо?
— За пятьдесят лет она ни разу не взглянула на белого человека, не позволила ни одному из них посмотреть на нее. После того случая у плотины. Так она выражает свой протест.
— А вот я возьму да сдерну с нее эту черную тряпку, — сказал лесничий.
— Только попробуй. Я убью тебя, — сказал Донни.
Лесничий резко повернулся и в упор посмотрел на него.
— Смотри, чтобы я тебя не убил. — Лесничий подошел к лестнице, ведущей на чердак. — Он там?
— Кто он? — Донни явно тянул время.
— Чарли Ночной Ветер.
— Старуха сказала правду. Ночной Ветер был убит у плотины пятьдесят лет назад.
Лесничий повернулся и посмотрел на Донни.
— Ты так думаешь?
— Да, я так думаю, — ответил тот. — И вообще, почему вы находитесь здесь, в резервации? По какому праву вы вошли в мой дом? Убирайтесь-ка отсюда подобру — поздорову.
Лесничий рассмеялся.
— Сегодня у тебя будет еще много гостей. Убийцам полицейских нет пощады.
— Не понимаю, о чем речь?
— Врешь!
Услышав слово «врешь», Старуха заговорила:
— Если ты еще раз скажешь, что я вру, я позову Чарли Ночного Ветра, и он вышвырнет тебя отсюда. Чарли Ночной Ветер здесь. Он вернулся.
— Видите! — сказала Тирса. — Я же говорила, она не в своем уме, плетет сама не знает что. Ей же сто пять лет.
Подъехала еще одна машина; через минуту дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошел высокий плотный человек в коричневой форме с желтыми лампасами.
— Ну так что? — спросил он, обращаясь к лесничему.
— Похоже, он был здесь, шериф. Старуха проболталась.
— Давно? — спросил шериф.
— Недавно.
— Что ты предлагаешь?
— Округа под вашим надзором, вам и решать. У меня было предчувствие, вот я и приехал. Может, прихватим с собой эту пару? Вдруг расколются.
Тирса сделала шаг вперед.
— Но мы не можем оставить Старуху, — сказала она. — Старуха беспомощна, как ребенок.
— Тогда, может, прихватим его одного, — предложил лесничий.
— А у вас есть ордер на арест? — спросил Донни.
— Достанем, — сказал шериф.
— Ив чем же вы станете обвинять меня?
— В соучастии в совершенном преступлении. В укрытии преступника. А может, в нарушении общественного порядка. Выбор большой. Если ты так разборчив, выбирай сам. Нам без разницы.
Тирса выронила алюминиевую тарелку. Тарелка с грохотом упала на дощатый пол.
— Что это? Чарли Ночной Ветер вернулся? — спросила Старуха. — Дай ему винтовку. Она стреляет дальше, чем одностволка.
— Слышите? — сказал лесничий, обращаясь к шерифу.
— Точно, он был здесь.
— Может, послать вдогонку полицейский отряд? — предложил лесничий.
— Потребуется человек сто. Они перестреляют друг друга.
— Голод заставит его выйти из леса.
— Не уверен. Некоторые из индейцев могут питаться лишь травой да корой, — сказал шериф.
— Только не этот, — ухмыльнулся лесничий, — это городской индеец. Всю жизнь по асфальту ходил.
Шериф покачал головой.
— Раз так, придется установить наблюдение за сотней домов. Слишком много людей потребуется.
— Что же делать?
— Искать с собаками.
— Но где же достать гончих, которые возьмут след человека?
— У одного парня в Миннеаполисе.
— А когда они будут здесь? — спросил лесничий.
— Если сразу позвонить, самолетом — меньше часа.
— Тогда чего же мы дожидаемся?
Они направились к двери, шериф кивнул в сторону Старухи.
— Что с ней? — спросил он. — Почему у нее накрыта голова?
Тирса снова объяснила.
— Вот ненормальная, — сказал шериф и вышел за дверь. Лесничий последовал за ним.
Голос Старухи прервал воцарившееся в доме молчание.
— Только бы дожить. Передайте Чарли Ночному Ветру, чтобы он поторопился, — сказала она и сняла с лица черную шаль.
Глава 5
Чарли Ночной Ветер добежал до озера и, скрываясь за деревьями, пошел вдоль берега. Песчаная коса сужалась. Вскоре он увидел воду с обеих сторон. Он был на полуострове, на краю которого среди разбросанных камней возвышался огромный черный валун. Чарли обогнул валун и опустился на теплую, нагретую солнцем гальку.
Только теперь он почувствовал усталость. События минувшей недели, полной тревог, словно лавина обрушились на его душу. В полном изнеможении он лег на спину и закрыл глаза. Теплое солнце ласкало, успокаивало. Через несколько минут он уже крепко опал.
Чарли вздрогнул и проснулся. Над ним склонилась девушка.
— Тсс. Тихо, — шепотом сказала она и приложила палец к губам.
Он тут же поднялся и сел. Это была та самая девушка, что приходила за водой и видела его раздетым на пляже.
— Тебе нельзя здесь оставаться, — сказала она, — надо уходить. Они окружают тебя.
Чарли откинулся назад и посмотрел на девушку. Сандалии, джинсы, яркая блузка, большие карие глаза. Она отвела взгляд, и он скользнул глазами по ее золотисто — медовым щекам, маленькому носу и темно — красным губам.
В сборник, составленный прогрессивной американской деятельницей М. Мортон, вошли повести современных писателей США — У. Ле Гуин, К. Хантер, М. Эллиса. Все они — о трудном положении подрастающего поколения в Америке, а также о проблемах национальных меньшинств в этой стране. С художественной убедительностью и глубокой симпатией авторы создают образы гордых и смелых людей, готовых во имя справедливости и чести на самопожертвование. Широко показаны в повестях нравы и обычаи народа, борьба за права против произвола властей.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-1/9 (31)ББК 84С11С 78Художник Леонид ЛюскинСтахов Дмитрий ЯковлевичСон в начале века : Роман, рассказы /Дмитрий Стахов. — «Олита», 2004. — 320 с.Рассказы и роман «История страданий бедолаги, или Семь путешествий Половинкина» (номинировался на премию «Русский бестселлер» в 2001 году), составляющие книгу «Сон в начале века», наполнены безудержным, безалаберным, сумасшедшим весельем. Весельем на фоне нарастающего абсурда, безумных сюжетных поворотов. Блестящий язык автора, обращение к фольклору — позволяют объемно изобразить сегодняшнюю жизнь...ISBN 5-98040-035-4© ЗАО «Олита»© Д.
Элис давно хотела поработать на концертной площадке, и сразу после окончания школы она решает осуществить свою мечту. Судьба это или случайность, но за кулисами она становится невольным свидетелем ссоры между лидером ее любимой K-pop группы и их менеджером, которые бурно обсуждают шумиху вокруг личной жизни артиста. Разъяренный менеджер замечает девушку, и у него сразу же возникает идея, как успокоить фанатов и журналистов: нужно лишь разыграть любовь между Элис и айдолом миллионов. Но примет ли она это провокационное предложение, способное изменить ее жизнь? Догадаются ли все вокруг, что история невероятной любви – это виртуозная игра?
Очень просты эти понятия — честность, порядочность, доброта. Но далеко не проста и не пряма дорога к ним. Сереже Тимофееву, герою повести Л. Николаева, придется преодолеть немало ошибок, заблуждений, срывов, прежде чем честность, и порядочность, и доброта станут чертами его характера. В повести воссоздаются точная, увиденная глазами московского мальчишки атмосфера, быт послевоенной столицы.
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.