Индеец с тротуара - [6]
— Мы ищем Чарли Ночного Ветра, ты не видел его?
Старуха зашевелилась под черным платком.
— Наш вождь Ночной Ветер мертв. Его убили на плотине, — сказала она.
— Это что такое? — спросил лесничий, указывая на кучу беспорядочно сваленных одеял.
— Пятьдесят лет назад вождь Ночной Ветер был убит людьми шерифа…
— Индейца по имени Ночной Ветер убили у плотины? — переспросил лесничий.
Донни кивнул.
Лесничий подошел к Старухе и протянул руку, словно собирался сдернуть с ее лица черный платок.
— Почему она закрывает лицо?
— За пятьдесят лет она ни разу не взглянула на белого человека, не позволила ни одному из них посмотреть на нее. После того случая у плотины. Так она выражает свой протест.
— А вот я возьму да сдерну с нее эту черную тряпку, — сказал лесничий.
— Только попробуй. Я убью тебя, — сказал Донни.
Лесничий резко повернулся и в упор посмотрел на него.
— Смотри, чтобы я тебя не убил. — Лесничий подошел к лестнице, ведущей на чердак. — Он там?
— Кто он? — Донни явно тянул время.
— Чарли Ночной Ветер.
— Старуха сказала правду. Ночной Ветер был убит у плотины пятьдесят лет назад.
Лесничий повернулся и посмотрел на Донни.
— Ты так думаешь?
— Да, я так думаю, — ответил тот. — И вообще, почему вы находитесь здесь, в резервации? По какому праву вы вошли в мой дом? Убирайтесь-ка отсюда подобру — поздорову.
Лесничий рассмеялся.
— Сегодня у тебя будет еще много гостей. Убийцам полицейских нет пощады.
— Не понимаю, о чем речь?
— Врешь!
Услышав слово «врешь», Старуха заговорила:
— Если ты еще раз скажешь, что я вру, я позову Чарли Ночного Ветра, и он вышвырнет тебя отсюда. Чарли Ночной Ветер здесь. Он вернулся.
— Видите! — сказала Тирса. — Я же говорила, она не в своем уме, плетет сама не знает что. Ей же сто пять лет.
Подъехала еще одна машина; через минуту дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошел высокий плотный человек в коричневой форме с желтыми лампасами.
— Ну так что? — спросил он, обращаясь к лесничему.
— Похоже, он был здесь, шериф. Старуха проболталась.
— Давно? — спросил шериф.
— Недавно.
— Что ты предлагаешь?
— Округа под вашим надзором, вам и решать. У меня было предчувствие, вот я и приехал. Может, прихватим с собой эту пару? Вдруг расколются.
Тирса сделала шаг вперед.
— Но мы не можем оставить Старуху, — сказала она. — Старуха беспомощна, как ребенок.
— Тогда, может, прихватим его одного, — предложил лесничий.
— А у вас есть ордер на арест? — спросил Донни.
— Достанем, — сказал шериф.
— Ив чем же вы станете обвинять меня?
— В соучастии в совершенном преступлении. В укрытии преступника. А может, в нарушении общественного порядка. Выбор большой. Если ты так разборчив, выбирай сам. Нам без разницы.
Тирса выронила алюминиевую тарелку. Тарелка с грохотом упала на дощатый пол.
— Что это? Чарли Ночной Ветер вернулся? — спросила Старуха. — Дай ему винтовку. Она стреляет дальше, чем одностволка.
— Слышите? — сказал лесничий, обращаясь к шерифу.
— Точно, он был здесь.
— Может, послать вдогонку полицейский отряд? — предложил лесничий.
— Потребуется человек сто. Они перестреляют друг друга.
— Голод заставит его выйти из леса.
— Не уверен. Некоторые из индейцев могут питаться лишь травой да корой, — сказал шериф.
— Только не этот, — ухмыльнулся лесничий, — это городской индеец. Всю жизнь по асфальту ходил.
Шериф покачал головой.
— Раз так, придется установить наблюдение за сотней домов. Слишком много людей потребуется.
— Что же делать?
— Искать с собаками.
— Но где же достать гончих, которые возьмут след человека?
— У одного парня в Миннеаполисе.
— А когда они будут здесь? — спросил лесничий.
— Если сразу позвонить, самолетом — меньше часа.
— Тогда чего же мы дожидаемся?
Они направились к двери, шериф кивнул в сторону Старухи.
— Что с ней? — спросил он. — Почему у нее накрыта голова?
Тирса снова объяснила.
— Вот ненормальная, — сказал шериф и вышел за дверь. Лесничий последовал за ним.
Голос Старухи прервал воцарившееся в доме молчание.
— Только бы дожить. Передайте Чарли Ночному Ветру, чтобы он поторопился, — сказала она и сняла с лица черную шаль.
Глава 5
Чарли Ночной Ветер добежал до озера и, скрываясь за деревьями, пошел вдоль берега. Песчаная коса сужалась. Вскоре он увидел воду с обеих сторон. Он был на полуострове, на краю которого среди разбросанных камней возвышался огромный черный валун. Чарли обогнул валун и опустился на теплую, нагретую солнцем гальку.
Только теперь он почувствовал усталость. События минувшей недели, полной тревог, словно лавина обрушились на его душу. В полном изнеможении он лег на спину и закрыл глаза. Теплое солнце ласкало, успокаивало. Через несколько минут он уже крепко опал.
Чарли вздрогнул и проснулся. Над ним склонилась девушка.
— Тсс. Тихо, — шепотом сказала она и приложила палец к губам.
Он тут же поднялся и сел. Это была та самая девушка, что приходила за водой и видела его раздетым на пляже.
— Тебе нельзя здесь оставаться, — сказала она, — надо уходить. Они окружают тебя.
Чарли откинулся назад и посмотрел на девушку. Сандалии, джинсы, яркая блузка, большие карие глаза. Она отвела взгляд, и он скользнул глазами по ее золотисто — медовым щекам, маленькому носу и темно — красным губам.
В сборник, составленный прогрессивной американской деятельницей М. Мортон, вошли повести современных писателей США — У. Ле Гуин, К. Хантер, М. Эллиса. Все они — о трудном положении подрастающего поколения в Америке, а также о проблемах национальных меньшинств в этой стране. С художественной убедительностью и глубокой симпатией авторы создают образы гордых и смелых людей, готовых во имя справедливости и чести на самопожертвование. Широко показаны в повестях нравы и обычаи народа, борьба за права против произвола властей.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.