Индеец с тротуара - [3]
Когда Чарли Ночной Ветер пришел в себя, он поднялся, вышел из подъезда и не спеша пошел по улице. Никто не пытался задержать его. Он оглянулся: преследователей не было. Он остановился у высокого забора, за которым простиралось автомобильное кладбище, и настороженно огляделся. Когда улица опустела, он перемахнул через забор и, словно затравленный зверь, заметался в этих стальных джунглях.
Он нашел пристанище на потрепанном сиденье старой автомашины. И тут понял, что в тот страшный миг, когда был брошен камень, изменился весь ход его жизни. Но теперь его матери не было в живых. Не осталось никого, ни единой живой души, к кому он мог пойти.
Глава 2
Чарли Ночной Ветер стоял на вершине холма и смотрел вниз на озеро Духов. Лунный свет отражался в воде, разбегавшейся в разные стороны, словно нити, сотканные растерявшимся пауком.
Дорога на север оказалась трудной, но это был единственно возможный путь — он направлялся к стране своих предков — к индейской резервации Отчаявшийся Народ.
Под покровом темноты он покинул город, забрался в товарный поезд, а когда рельсы повернули на запад, соскочил с него. Потом его подобрал водитель грузовика. Днем Чарли отсыпался в рощах, ночью продолжал свой путь, пока не добрался наконец до страны деревьев и широких вод.
Он вернулся в родные места. И хотя Чарли провел здесь первые пять лет своей жизни, он не помнил их. В памяти остались только полные печали рассказы матери.
— Нас считали подонками, — говорила она, — и жить нам положено было на самом дне.
В ее рассказах не было ни слова о красоте этого водного царства, огромного, сотворенного рукой человека озера с множеством плавучих островов.
Напротив, она называла этот край местом ссылки. Обняв сына, она говорила со слезами на глазах:
— Не возвращайся туда, сынок, это западня — так ее и задумали. Там человека ждет не жизнь, а смерть.
Она никогда не рассказывала ему об оленях, которые приходили сюда на водопой, о воздухе, прозрачном, как стекло, об этом белом, как молния, лунном свете. Почему? Ведь город был таким грязным, шумным, отвратительным. Почему она никогда не упоминала об огненных кленах? О дубовых листьях ярко — медного цвета? Ни слова об этом. Все ее рассказы — лишь о горе, о страшных метелях, о снеге, который прикладывали роженицам для прекращения кровотечения; о днях, проведенных в постели, чтобы не окоченеть от холода, о потерявших надежду мужчинах, неделями не приходивших в себя от запоя. Там питались рисом, и только рисом, пока он не застревал в горле. Вот о чем рассказывала мать.
Она была учительницей, и ему казалось, что это помогало ей с особой остротой видеть плачевное положение американских индейцев. Она приводила цифры: детская смертность среди индейцев была вдвое больше, чем по стране в целом. Продолжительность жизни? Для индейца примерно сорок четыре года, для белого — семьдесят. Про молодежь мать говорила:
— Они живут без надежды. Число самоубийств среди индейских подростков в три раза больше, чем среди других детей.
Будь жив отец, может, вся жизнь сложилась бы иначе.
Чарли пристально вглядывался в простиравшуюся перед ним землю. Там, внизу, где густые кроны деревьев купались в лунном свете, его отца придавило упавшим стволом.
Чарли попытался отогнать от себя мысли о прошлом и окунуться в волшебный лунный свет, озарявший все вокруг. Близилась полночь, но он не чувствовал усталости. С тех пор как он убежал из города, чтобы пройти триста миль к местам, где началась его жизнь, он не испытывал потребности во сне; и хотя есть ему приходилось от случая к случаю, голода он не ощущал.
По сухой траве он дошел до вершины гряды и там увидел табличку с надписью, которую искал:
ЗЕМЛЯ ПОГРЕБЕНИЯ
По тропе Чарли вышел на другую поляну. Здесь он увидел деревянные кресты, каменные памятники и несколько огороженных, покрытых досками могил. От чего их защищали? От дождя?
От солнца? От злых духов? Кто знает…
Некоторое время он стоял неподвижно, всматриваясь в Землю Погребения. Но душ умерших, которые он втайне ожидал увидеть над могилами, не было и в помине. Он опустился на колени возле одного из крестов и прочел выжженную на нем надпись:
УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА ШЕСТИ ЛЕТ ОТ РОДУ — 1898 — ОСПА
Рядом возвышался другой памятник — валун в серебристых прожилках слюды. «Хороший человек» — вот все, что было начертано на нем.
Следующая могила была свежей.
Небольшая мраморная плита, изготовленная в гранитной мастерской, на ней высечено:
КЛАРА ЧИСТАЯ ВОДА 1921—1974
Ему и в голову не приходило, что здесь все еще хоронят людей. Он думал, что тут покоятся останки тех, кто умер полвека назад и раньше: ведь Земля Погребения старой резервации была перенесена в другое место, чтобы ее не затопили воды новой плотины.
На следующей могиле крест провалился. Чарли хотел было поднять его, но истлевшее дерево рассыпалось под пальцами. Он повернул крест так, чтобы на него падал лунный свет. Удалось разобрать только имя: «Львиный Коготь». Чарли осторожно опустил крест на землю.
Так переходил он от могилы к могиле, то опускаясь на колени, то поднимая с земли крест, чтобы при свете луны прочесть надпись.
В сборник, составленный прогрессивной американской деятельницей М. Мортон, вошли повести современных писателей США — У. Ле Гуин, К. Хантер, М. Эллиса. Все они — о трудном положении подрастающего поколения в Америке, а также о проблемах национальных меньшинств в этой стране. С художественной убедительностью и глубокой симпатией авторы создают образы гордых и смелых людей, готовых во имя справедливости и чести на самопожертвование. Широко показаны в повестях нравы и обычаи народа, борьба за права против произвола властей.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.