Иная суть - [3]

Следующие две недели посадские мастеровые расспрашивали его про то, чем он раньше занимался, но Славирка, помня наставления отца, насупившись, всем отвечал, что он только травы собирать обучен. Вскоре все на него махнули рукой и отправили на боярскую кухню носить воду и дрова. Мастеровые доложили боярину, что отрок для ремёсел неугодный, и он им непотребный. Боярин посмотрел на него и сказал:

— Иди на конюшню Нефырь, пока будешь за конями моими ухаживать, а я подумаю куда тебя пристроить.

Вот так, по случайному слову брошенному боярином, спустя два дня, вся посадская дворня и боярские мастеровые стали называть вечно хмурившегося Славирку прозвищем Нефырь. Он не обижался на обидное прозвище, для него было важнее, что все перестали обращать на него внимание. Однажды лунной ночью, когда все спали, Славирка сбегал до родительской хаты и забрал из потайного закутка, батюшкины дары, в виде двух хороших засапожных ножей с ножнами, десятка кованных крючков для рыбалки и мотка крепкой нити. В травной избе он нашел в рухляди за печью лишь две склянки с какой-то отравой. Матушка прятала её всегда, но однажды он обнаружил несколько склянок и спросил, что в них. На что матушка сказала, чтобы он забыл об увиденном, ибо в склянках тех долгая и мучительная смерть таится. Ему непривычно было слышать о смертельной отраве от той, кто всегда людям жизни спасала, но матушка видя его удивлённый взгляд пояснила, что отрава эта для лютых ворогов, а не для добрых людей.

Собрав всё найденное, что не успели растащить рачительные соседи, а также свою одежду в узелок, Славирка вернулся под утро в боярскую конюшню и устало заснул на сеновале. Утром он проснулся от негромкого разговора конюшенных людей.

— Иван, ты бы сходил, поглядел, проснулся наш Нефырь или нет.

— Не тронь его без нужды, Феофан, пусть поспит отрок. Ему сиротинушке и без того тяжко.

— А что за беда случилось-то?

— Так по злобному навету сынов воеводских в разбойный приказ, четвёртого дня его матушку-травницу, как злобную ведьму, на костре заживо сожгли на посадской площади, а чуть ранее, родителя его, кузнеца знатного, зарубили до смерти. Но кузнец защищая ладу свою, воеводского сына Демидку да ещё четырёх боярских дружинников на тот свет забрал с собой. Вот и ходит с той поры малец угрюмый, прям сам не свой. Всё у него из рук валится, вот и прозвал его наш боярин Андрей «Нефырём».

— Не знал я про то, Иван, вчера только вернулся с обозом торговым из града Московского. Опосля отсыпаться пошёл, потому и не слышал ещё всех вестей посадских. Мне кривой Мирошка по приезду лишь сказал, что у нас новый младший конюх появился, Нефырём кличут.

Вот так Славирка узнал о трагической кончине родителей своих.

А через два месяца жизнь Славирки резко изменилась и вспоминалась лишь отрывками. Сначала он после долгой дороги оказался в столичном граде, наполненном шумом и криками базарных торговцев зазывающих к себе покупателей одетых в различные кафтаны и даже шубы, частыми малиновыми перезвонами колоколов на многочисленных храмах посвященных греческому распятому богу, руганью и попрошайничеством нищенствующих сидящих у входа в эти храмы.

Его поселили в какой-то небольшой комнатке, через узкие оконца которой были видны величественные царские палаты и часть высокой стены белокаменного Московского кремля. Как оказалось, родовитый боярин Андрей продал его не какому-то безродному боярину или купцу, а самому царскому лекарю Елисею.

Однажды сидя у открытого оконца, Славирка случайно подслушал разговор трёх местных дворовых девок, одна из которых рассказывала своим подружкам, что заморского лекаря царю Иоанну Васильевичу привёз сам благородный боярин Андрей Совин. Он его нанял в королевстве на острове, что за морем на заходе Солнца находится. Но среди царёвых и ближних людей ходят слухи, что новый царский лекарь никто иной как злой колдун и чернокнижник, поэтому всем от него нужно держаться подальше. Ведь есть же какая-то причина, что его все за глаза называют «злой волхв Бомелия». Вот так Славирка понял, куда его занесла судьба.

Через день после приезда в столицу, его привели в просторную горницу к царскому лекарю. Тот что-то долго говорил на своём непонятном языке, но Славирка не понимал чужую речь, поэтому как всегда хмурился и смотрел в пол. Впоследствии, за постоянный хмурый вид и непонимание речи хозяина, его не раз оставляли голодным в маленькой комнатке. Но однажды терпение нового хозяина закончилось. Он приказал своему скоблёнорылому помощнику крепко связать отрока, надеть ему на голову массивный головотяжец и запереть в тёмном чулане. Сколько Славирка провалялся связанным в узилище, неизвестно, от голода он просто потерял сознание. Когда же он пришёл в себя, то обнаружил, что лежит на лавке в маленькой комнатке.

Он тогда потихоньку приподнялся и осмотрелся. Несмотря на слабость во всём теле и дикую головную боль, краем глаза заметил на рядом стоявшей столешнице полузасохшую краюху хлеба и старый кувшин. Помня наставления своей матушки, что после голода нельзя много наедаться, он отломил небольшой кусочек хлеба и не спеша съел его. В кувшине была вода, так что ей Славирка обрадовался даже больше чем хлебу.