Иная Русь - [6]

Можно верить или не верить этим свидетельствам нашей Начальной летописи, однако сейчас уже мало кто сомневается в автохтонности древнерусской культуры. Расселяться славяне, безусловно, расселялись, однако на Висле, на Днепре, на Припяти они всегда были.

Ясно, что нельзя целиком доверять только одному какому-то источнику — письменному, археологическому либо мифологическому. Достоверны лишь те сведения, которые проверяются в системе всех трех измерений. Но тем не менее бесспорно, что к VI веку новой эры на границе славянского мира и Византийской империи сложилась следующая ситуация. Один за другим собирались и рассыпались многочисленные и многолюдные племенные и межплеменные воинские союзы, в которые входили не только собственно славяне, но и те народы, что выделились из скифско-сарматского единства: геты, языги, роксоланы, аланы, бастарны, даки. Союзы возникали и распадались, под их ударами трещала оборонительная цепь крепостей Восточно-Римской империи — но все еще не разрывалась. Вот-вот должен был прозвучать неслышный и непонятный отдельному человеку сигнал, по которому все эти орды, отряды, войска и гурты двинутся в наступление, и остановить его будут бессильны самые мощные заслоны. Да, готовилось Великое переселение народов, и важная роль в нем отводилась славянам. Балканы в том этническом составе, который мы сейчас видим, — вот результат этого переселения. А отчего народы трогаются с места, поднимаются со всем своим скарбом и уходят, оставляя могилы предков, — этого не знает никто. Несчетные курганы молчаливо стоят в степях, напоминая о неведомых нам народах, которые куда-то ушли. Во время Великого переселения многие народы исчезли — но это не значит, что они исчезли бесследно. Язык каждого из народов, которые сейчас существуют, когда-нибудь подскажет человеку, с кем этот народ соседствовал, с кем шел в неведомую землю, с кем породнился и сквозь кого прошел, как сквозь дым прощального огнища. Язык оказался самым надежным, самым устойчивым элементом человеческого мира, даже исчезая, народы оставляли себя в языке родственников, соседей, завоевателей.

И в VI веке нашей эры, как записал Прокопий Кесарийский, «неримляне», это значит — все «варвары», объединились против общего врага и с грохотом опрокинулись на Рим». Это было начало конца второго Рима.

А на днепровских кручах, на озере Ильмень, в припятских пущах и болотах, на холмах Волыни и озерно-лесистой земле кривичей уже взрастала Киевская Русь.

Я все же склонен думать, что на Балканы ринулась та часть славянских воинских союзов, которая бродила, как хмельное варево, на самом пограничье империи и страны варваров. Но и этой части было достаточно, чтобы назвать тот поток могучим. Основная же часть славян осталась на своих «дедичных» землях. Нет, она не сидела на одном месте, тоже безостановочно двигалась на запад, на север и на восток, однако это было спокойное движение, мирное, славяне шли как пахари, как охотники, как торговцы-заготовители — одним словом, как добрые люди в гости к таким же добрым людям.

И вот она — Киевская Русь. Сколько споров велось и ведется вокруг этого слова — Русь. Действительно, скифы у Геродота, анты и склавины у византийских историков, наконец, венеды у Иордана, и вдруг — Русь, русские земли, русские князья, русская держава. Академик Б. Рыбаков считает, что ничего странного нет, была и есть река Рось, самый центр славянской ойкумены, на ее берегах жили росы, ну а от росов до русов даже и полшага нет. «Одна и та же область — лесостепное Среднее Поднепровье… сделалось ядром Киевской Руси с городами Киевом, Черниговом, Переяславлем. В Средние века именно этот регион носил название «Русской земли» в узком понимании термина, который возник, вероятно, не без связи с районом реки Рось, где во все времена находились наиболее яркие археологические памятники днепровских пахарей», — пишет Б. Рыбаков в книге «Язычество Древней Руси».

Но отчего тогда в наших первых летописях есть поляне, словены, древляне, кривичи, радимичи, вятичи, дреговичи, полочане, север, бужане. волыняне; очень старательно перечислены те, кто давал дань Руси — чудь, меря, весь, мурома, черемись, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нерома, либь; рассказывается про болгар и угров, о том, что дулебы жили по Бугу, уличи и тиверцы сидели на Днестре и соседствовали с Дунаем, — а о росах ни слова? Даже больше того. «Въ лето 6370. Изъгнаша варяги за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в нихъ правды, и въста родъ на родъ, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в собе: «Поимщемъ собе князя, иже бы володелъ нами и судилъ по праву». И идоша за море къ варягомъ, к руси. Сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зовутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзии гьте, тако и си. Реша руси, чюдь, словени, и кривичн, и весь: «Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нетъ. Да пойдете княжить и володети нами». И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша на собе всю русь, и придоша; старейший, Рюрикъ, седе Новегороде, а другий, Синеусъ, на Беле-озере, а третий Изборьсте, Труворъ. И от техъ варягъ прозваея Руская земля, новугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени. По дву же лету Синеусъ умре и брать его Труворъ. И прия власть Рюрикъ, и раздая мужемъ своимъ грады, овому Полотескъ, овому Ростовъ, другому Белоозеро. И по темъ городомъ суть находници варязи, а перьвии насельници в Новегороде словене, въ Полотьски кривичи, в Ростове меря, в Беле-озере весь, в Муроме мурома; и теми всеми обладаше Рюрикъ. И бяста у него 2 мужа, не племени его, но боярина, и та испросистася ко Царюгороду с родомъ своимъ. И поидоста по Днепру, и идуче мимо и узреста на горе градок. И упрошаста и реста: «Чий се градокъ?» Они же реша: «Была суть 3 братья, Кий, Щекъ, Хоривъ, иже сделаша градоко сь, и изгибоша, и мы седимъ, родъ ихъ, платяче дань козаромъ». Асколдъ же и Диръ остаста въ граде семь, и многи варяги съвокуписта, и начаста владети польскою землею, Рюрику же княжашу в Новегороде».