Иначе быть не могло... - [32]
В строй и мы должны были стать.
«Тов. студенты, — призывал новый плакат в вестибюле института, — все, как один, отдайте время своих каникул на борьбу за досрочное выполнение плана первой пятилетки! На оказание помощи колхозам!»
А Кирилл, добрый товарищ детских лет, писал:
«Глазастик! Очень хочу тебя увидеть, поговорить с тобой. У нас, учителей, сейчас много забот: ведь надо не только строить, но и готовить сознательных строителей социализма, а в нашем районе в селах девяносто процентов неграмотных и малограмотных. Учителя да и студенты во время каникул не жалеют сил, лишь бы поскорее ликвидировать эту страшную отсталость. Приезжай к нам! Броня твоя обещала приехать, пишет, что теперь без Дома рабочего подростка чувствует себя как бы осиротевшей…»
До чего же хочется домой, чтобы повидаться со всеми!.. Но мы уже называем Харьковский тракторный «нашим заводом», «нашим первенцем». Нет, на каникулы мы никуда не поедем! Петя свой отпуск тоже проводит с нами: возглавляет все институтские бригады, «а их целый легион», шутя, уверяет он.
В нашей бригаде Иван, Костя, Жора, я. Числится и Антон: он заболел и очень просил подождать его выздоровления, никого другого не принимать. Мы сочувствуем ему, но дело не может ждать, и в бригаду к нам пятой зачисляют Женю. Мы рады: работает она добросовестно.
Жора сперва собирался к себе на шахту, но передумал:
— Поеду к моей родной, а расставаться потом будет тяжело, нет, останусь-ка с вами!
Анка при этих словах изменилась даже в лице: у нее заболела мать, и она должна была уехать.
— Одной тебе скажу, Ольга: пусть бы лучше уехал на шахту, а так… Ведь целое лето могли работать вместе. Ты только не думай что-нибудь такое…
Я не особенно разбиралась тогда в этих деликатных вопросах, но Анку мне стало жалко.
А наш Тракторный рос и хорошел.
Вот уже почти полностью воздвигнуты высокие белые стены, уже плетутся замысловатые, ажурные стропила. Идут работы и внутри здания.
Наша бригада занята на кладке печи. Пристально всматриваемся в ее все более и более ясно вырисовывающиеся контуры, в каждую деталь, то и дело спрашиваем, что да как — металлургу надо быть и печником.
Костя и Жора работают на кладке. Я с Женей, Иван и еще один студент из машиностроительного — подсобники: подносим материалы, подаем укладчикам кирпич и сами потихоньку приучаемся вести ряд, класть арочки.
Костю — рослого, сильного и, как говорят рабочие, «увесистого» — здесь уважают, ему доверяют ответственную работу.
— Не теряйте и вы надежды, — подбадривает нас мастер, — силенок прибавится — тоже станете каменщиками…
Мы соревнуемся с рабочей бригадой честь по чести, заключили договор и не отстаем, вместе с ней попали даже на доску лучших ударных бригад и обедаем за столом для ударников. Вроде бы неловко садиться за этот стол — уж очень на виду, но рабочие встречают нас по-доброму:
— Давай, техническая интеллигенция, присаживайся!
За обедом и шутки и серьезное, и смех и забота.
Сегодня целый час не было кирпича, студенты наседают на Лободу, но он уже успел переговорить с директором:
— Будет, будет вам кирпич, скоро…
— Вот построим завод, — говорит старший мастер каменщиков, — и зачислим вас, ребята, почетными рабочими нашего коллектива.
— Зачем же? Они придут к нам инженерами…
Услышав голос Ивана Елистратовича, мы обрадовались ему, как родному. Оказывается, Иван Елистратович перешел сюда работать по партийной мобилизации.
— Завод надо сдать досрочно, — деловито заговорил он. — Во всех деревнях сплошь идет коллективизация, тракторы нужны, чтобы кулака прижать и хлеба народу вдоволь дать. Раз тракторы понадобились, нужен металл, без него ничего не сделаешь, значит, и печи нужны. Присматривайтесь, будущие сталевары, учитесь.
Теперь в свободные минуты мы ходим к нему смотреть, как он кладет печи для подогрева поковок.
— Не помышлял я вас, ребятки, здесь встретить, хотя Толя говорил, что вы на субботниках тут бываете, а теперь думал — на каникулы укатили. Заходить не заходите — значит, думаю, «буревестники» наши чего-то отрываться начинают, а оно вот что выходит — стало быть, опять ошибку дал, видать, стареть начал… Ну, молодцы ребята, выросли за это время, а Оля, совсем большая стала. Вот костюмы ваши жалко, надо бы спецовочку кое-какую раздобыть, может, Галя поможет пошить…
И снова отеческая забота о нас. А мы все время в трудах и заходить даже некогда…
Кончается рабочий день, и взрослые, усталые люди садятся за тетрадки, берут неловкими, непослушными пальцами карандаш — это, пожалуй, посложнее, чем выводить стены…
С опаской пришли мы на первое занятие ликбеза: как же нам учить пожилых, они нас, молодежь, и слушать не станут. Но нет, люди горят желанием овладеть грамотой, и мы ищем слова, стараемся подоходчивее объяснить самое простое.
У меня в группе двадцать человек.
— Как думаете, товарищи, «правда» — хорошее слово? — И мы начинаем разбирать это слово, пишем его печатными буквами.
На лбу у моих учеников испарина, рука работает медленно, тяжело, кое-кто по-школярски высовывает язык, но вот слово написано, и слышится вздох облегчения. Теперь начинают поступать заказы: «Напиши слово «счастье», «хлеб», «дите»…
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.