Имя Зверя. Ересиарх. История жизни Франсуа Вийона, или Деяния поэта и убийцы - [25]
Они поднялись по скрипящей лестнице на последний этаж замка. Самый высокий в старом, никогда не использовавшемся донжоне, этаж превратился в несколько небольших зальчиков, разделенных деревянными стенками. Было тут холодно и сыро. Ветер свистел в щелях, сверху капала вода, так как на улице шел дождь.
Марго показала дорогу. Вийон выдернул у нее из рук свечу и толкнул перекошенную дверь. Та не была заперта, и он вошел в маленькую сырую комнату. Свет пламени выхватывал из темноты контуры деревянной кровати с растрескавшимися досками, перевернутую бочку в углу, скамеечку, табурет, изъеденный древоточцами сундук и свисающую по углам патину. За окном шумел дождь, в воздухе чувствовалась влага и запах гнили. На стене висел выцветший гобелен с изображением архангела Михаила, несшего Христу узелок, наполненный душами. Лица у Христа не было. Вместо него виднелась выгрызенная крысами дыра. Рядом висело зеркало – грязное, с отстающей от дерева серебряной краской. Скатерть на расшатанном столе давно была трачена мышами и молью.
И это все. Все, что осталось от Марион.
Вийон обыскал комнату. Заглянул под кровать, проверил, не отходят ли на стенах доски, осмотрел пол. Ничего. Шлюха не оставила после себя ни знака, ни следа – ничего, что указывало бы, где ее искать.
Он подошел к окну – к узкой бойнице, и тут взгляд его остановился на небольшом очаге в углу. Когда он осмотрел его внимательней, заметил лежащие в пепле осколки. Взял в руки самый большой из них, присмотрелся в слабом свете свечи. Это был просто черепок от старого горшка из обожженной глины. То есть снова – ничего. Он уже собирался бросить его в пепел, когда почувствовал под пальцами какие-то царапины.
Поэт осторожно приблизил его к свету. На глиняной поверхности острым предметом кто-то выцарапал буквы, что складывались в латинскую надпись: «Pareatis. Deum sequere».
Вийон покачал головой. Это было интересно… «Иди за голосом Бога». Может, Марион и правда ушла. Ведь она исчезла больше двух недель назад…
Осмотрел остальные осколки, но на них не было надписей. Бросил их в пепел, сплюнул и сунул за пазуху тот фрагмент, на котором были нацарапаны кривые буквы. Здесь ему больше нечего делать. Оставалось только разыскать звонаря собора Святого Назария.
– Ушел, сукин сын, – прошипела в темноту Марго.
– Т-т-т-тогда иди. Сооб-б-б-бщи…
– А если вернется? Глотки перережет…
– Н-н-не верн-н-нется… Н-н-не верн-н-нется…
Городской собор, посвященный Святому Назарию, древнему мученику из Милана, величественно вздымался над щербатыми крышами домов Каркассона. Он был не таким стройным и гордым, как парижский Нотр-Дам, но широким и массивным, будто натруженные плечи селянина из Лангедока или Оверна. Его абсида, обращенная боком к площади Сен-Назер и к башням Сен-Мартин и Тюремной, была выкрашена белым и уже издалека выделялась на фоне посеревших и почерневших стен усадьб, мокрых каменных крепостных стен и башен, над которыми собирались клочья осеннего тумана.
Вблизи собор выглядел куда выше. Возможно, потому, что окрашенные синим карнизы окон и розеток придавали ему видимость легкости и стройности. А может, казался он выше оттого, что хотел оторваться от грязной мерзкой площади, от отвратительной толпы оборванцев, которая кишела подле его белых, красивых контрфорсов. Старые столетние шлюхи, прячущие шрамы, морщины и шанкры под толстым слоем белил, слепые нищие с собаками и детьми, жонглеры и акробаты. Между массивными контрфорсами поджидали богобоязненных мещан нищие и калики перехожие, стонущие о милостыни, хватающие за платья и кабаты, а порой и загораживающие проход.
Вийон без труда протолкался сквозь орущую толпу. Шельмы и мошенники распознавали в нем братственную душу, обычно настырные нищие уходили с дороги, а слепцы еще издали примечали, что это член братства воров, цеха шельм и королевства горлорезов, а потому и не молили о милостыни.
Вийон на некоторое время застрял в толпе, собравшейся перед порталом, что вел к южному крылу трансепта. Хотя был hora nona[24], время обычной дневной мессы, а до праздника святых апостолов Симона и Иуды Фаддея оставалась еще неделя, к собору шли целые толпы. Возможно, оттого, что день был мрачным и дождливым, солнце пряталось за туманной завесой, а окна храма, освещенные желтоватым заревом свечей, казались единственным теплым местом на мрачной площади. Площади, на которой два дня назад закованный в колодки Вийон был выставлен на посмешище городской черни.
Перед входом в остроконечную арку толпа мещан и бедняков редела. Неподалеку от каменного порога собора стоял ребенок в лохмотьях, его сторонились словно прокаженного. Вийон воспользовался случаем. Хотел пройти мимо ребенка, чтобы сократить себе путь.
– Не иди в собор, Вийон, – услышал позади.
Он обернулся и увидел дитя. Девочка подняла веки, и вор увидал два черных пятна на месте ее глаз. Вийона бросило в дрожь. За свою жизнь он видывал немало жестокости, часто был свидетелем того, как нищие калечат своих детей, чтобы те могли лучше зарабатывать на хлеб, собирая милостыню с богобоязненных и милосердных глупцов, но никогда не видел он настолько безжалостно изуродованной малышки. Кто это с ней сделал? И зачем?
Королевство Лендия пало на колени перед дикой ордой кочевников – хунгуров. Предатели становятся победителями, а останки великих воинов гниют в полях. Но для хунгуров нападение не прошло без потерь. Одному из рыцарей удается хитростью убить великого кагана, и теперь сын рыцаря, Якса, обречен на вечное бегство, на жизнь проклятого, спасаясь от мести захватчиков. Судьба заведет его в Великую Степь, столкнет с последними защитниками Лендии, с чудовищами, с живыми деревьями, которые воскрешают и порабощают мертвых, и со странным монашеским орденом.
Королевство Лендия пало на колени перед дикой ордой кочевников. Предатели становятся победителями, а останки великих воинов гниют в полях. Те же, кому удалось уцелеть, прячутся в лесах как дикие звери. Всеобщей сумятицей пользуются колдуны, призывая старых богов. И опьяненные пролитой кровью, на разоренную землю выходят настоящие чудовища, а демоны с иной стороны овладевают душами людей и целыми городами. Посреди хаоса и кровопролития начинается история о Яксе, обреченном на смерть воине, проклятом с рождения из-за деяний отца и матери.
Я думал, что с правлением покончено. Больше никакой ответственности, интриг и предательств. Я надеялся, что в новом мире смогу жить ради самого себя. Но жизнь считает иначе. Меня избрали. Сначала — люди, а потом — и совсем не люди. Я вновь вступаю в этот омут.
Красный Род не любит торопиться, ведь время для вампиров измеряется не годами, а десятилетиями, а то и веками. Однако если от Лунного Круга удалось оторвать не самый слабый прайд ликантропов, а на горизонте маячит возможность раскрытия тайн древних Межклановых войн… Тут уж поневоле начнут суетиться даже самые выдержанные. Вот и Стилет со своими друзьями снова оказывается на острие возникшей интриги, ведущей по ту сторону океана, к руинам давно сгинувшей цивилизации ацтеков. Ведь и от канувших в бездну вампирских кланов могут остаться определённые реликты… порой очень и очень полезные.
Знакомьтесь — семейство Сибиряковских, дворяне по крови, сибиряки по духу, волшебники по рождению и беспокойные искатели приключений по жизни. А как же иначе? Вам когда-нибудь приходилось пытаться поймать Птицу Удачи не ради выигрыша в лотерею или успеха в делах, а для того, чтобы вернуть ее в зоопарк? По дороге шумную и бестолковую компанию ожидают смешные неожиданности, опасные переделки, встречи с новыми друзьями и разнообразными волшебными существами, а кроме того, борьба с коварным кандидатом в мэры горда Кедровска на закуску.
Взрывоопасные похождения продолжаются! Ведомые дорогой приключений, Дядя Жора, Валерьян и Иназума приходят в Дарратское царство, обитель гномов, дабы выполнить квест почившего Тарагара. Уцелеют ли подгорные чертоги после приёма таких гостей или хотя бы раз в жизни всё пройдёт гладко?
Доминика неожиданно получает в наследство корпорацию, но вскоре узнает, что эта корпорация является воротами между мирами, и ее главной задача - сохранение мира. Предстоит сражение с главным врагом, который пытается провести в наш мир армию монстров и захватить корпорацию.
Рингил Эскиат бежит от своего прошлого и семьи, которая отреклась от него, от работорговцев, которые жаждут его смерти, и, по-видимому, от самих темных богов, которые проявляют к нему интерес, но смысла в их действиях не больше, чем когда-либо. Объявленный вне закона и изгнанный с северной родины, Рингил понимает, что может направиться лишь в одно место – Ихельтет, сердце южной Империи, где, возможно, его приютит Арчет, некогда боевая соратница Рингила, а теперь – высокопоставленная советница императора.
Рингил Эскиат, когда-то военный герой и прославленный ветеран, а теперь изгой и нищий, по просьбе семьи отправляется искать кузину, которую продали в рабство. Но преследуя ее похитителей, он натолкнется на тайну, которая окажется куда страшнее всего, что Рингил ожидал. Арчет – последняя из своей расы – думала, что после войны так и будет заниматься инженерным ремеслом, пока самый могущественный человек в Империи не послал ее расследовать нападение на приграничный порт. Вроде бы обычное дело, вот только местные утверждают, что нападают на них не бандиты, а демоны.
Далеко в море есть остров, скрывающий древнюю тайну, остров, где льется кровь и царит черное колдовство – и где, если верить легендам, живет настоящее божество, исцеляющее одержимых. Именно туда отправляется Альтсин – бывший вор, а теперь монах. Пытаясь избавиться от бога войны, который поглощает его разум, он пойдет на все, но даже отчаяние не подготовило Альтсина к тому, что происходит на острове… А далеко на юге возвышается огромный белый город. В жилах здешних князей течет святая кровь, а подданным их не скрыться от взгляда всеведущего огненного ока.
На южных границах Меекхана вспыхивает восстание рабов, униженные и обездоленные хотят отомстить каждому и не щадят никого. Генно Ласкольник и его войска оказываются в самом сердце этой войны. Что они ищут среди бунтовщиков, решивших сбросить вековое иго? А за тысячи миль от разгорающейся резни, на севере, отряд Горной Стражи оказывается внутри зловещего артефакта, пришедшего из другой эпохи, тайны которого погубили уже немало жизней. Меекхан истекает кровью, и ничто не может остановить пламя, пожирающее империю.