Имя твоего ангела - [35]

– Ради Бога, спасите нас, – умолял он, почти слившись с полом, – ради всего святого не откажите в помощи. Иначе погибнет вся деревня. Пожалуйста, не допустите этого, умоляем!

Халиль попытался что-то ответить, но, разволновавшись, растерялся. Почувствовав неловкость, он посмотрел по сторонам и принялся его поднимать.

– Ради бога, спасите, – умолял тот, вцепившись в пол. – Беда пришла, беда! Помочь можете только вы…

Халиль решил уже позвать охрану и усадить его в кресло, так ему было бы удобнее разговаривать с ним, но потом передумал.

Вошедший не играл, не прикидывался, его мольбы были искренними.

Применить силу по отношению к человеку, настолько охваченному горем, что он кланяется в ноги обыкновенному человеку, показалось недостойным.

– Вы наша последняя надежда. Ради Бога, не оставьте без своей защиты. Защитите…- продолжал причитать вошедший.

Халиль задумался. Стой он хоть целый век так, ничего не прояснится, он ничего не сможет сделать. А слезливые мольбы человека могли свести его с ума.

– Мы так впустую только проводим время, – сказал он, трогая его за плечо. – Встаньте. Давайте поговорим по-человечески.

Но тот не слышал Халиля.

– На деревню напал мор. Ничто нас не может спасти. Помочь можете только вы.

Вдруг человек замер. До него дошел, вроде, смысл сказанного Халилем. Тихо, словно провинившаяся собака, ждущая наказания, боясь до конца поднять голову, шепотом даже не спросил, а как бы желая найти подтверждение тому, что услышал, сказал:

– Как, Вы сказали, поговорим сидя…

Халиль вздрогнул, увидев его лицо. Вид человека напоминал скелет, на который натянули желто-зеленую сеть. Из-под тонкой кожи просвечивали все кровеносные сосуды. Этот живой человек напоминал мумию, оставшуюся с древнейших времен. И в то же время на его лице было что-то, что могло покорить человека. Это нельзя было назвать ни привлекательностью, ни душевной чистотой. Он излучал что-то таинственное. Поэтому Халиль хотя вначале и вздрогнул, быстро привык к его внешнему виду.

– Да, давайте поговорим спокойно, иначе мы не поймем друг друга.

Незнакомец на мгновение замер.

– Извините, ради бога, извините.

И он тихонько, словно растущий на глазах цветок, встал.

– Извините, мне не доводилось общаться с такими большими, как Вы, людьми. И порядка не знаю, я ведь из деревни.

Он был одет в серый большого размера пиджак, розовые брюки – стричь, поверх белой рубашки желтый в клетку галстук. Если к этому добавить еще тюбетейку на голове и голубые кроссовки на ногах, то не останется сомнения в том, что он, действительно, из деревни. И не только это. Глядя на него, можно было подумать, что он последние тридцать лет никуда не выезжал из деревни, а в этот путь снаряжали односельчане, принеся ему все самое лучшее.

Халиль улыбнулся. За ним улыбнулся и посетитель. Глядя на его полные тоски и угодничества глаза, можно было подумать, что он вот – вот вильнет хвостом.

– Садитесь, – указал на кресло Халиль. Вошедший, не отрывая от него глаз, попятился назад и сел в кресло.

– Не хотите ли выпить чаю или кофе?

Стоило тому услышать этот вопрос, как в глазах мелькнула предательская искорка. Но он быстро скрыл ее и, отказываясь, покачал головой. Хотя все его существо готово было закричать: «Как тебе в голову пришла такая мысль? Спасибо тебе! Конечно, хочется! Так сильно хочется пить!» Но мужчина еле слышно прошептал: «Нет, спасибо».

– И все же пусть принесут нам чай, – сказал Халиль, стараясь скрыть улыбку. – Да и разговор, кажется, предстоит долгий».

Халиль и сам был деревенским, поэтому так близок был этот мужчина. Ему стало немного жалко его. И он, когда приехал поступать в институт, был одет в форму училища, а на ногах были кеды.

Обыкновенный сын колхозника с холщовой, сшитой от руки сумкой приехал поступать учиться. К тому же, он сбежал от родителей и не было денег даже на обратную дорогу. Вспомнишь, плакать хочется…

– Спасибо, – мужчина застенчиво улыбнулся. – Я думал, что Вы очень высокомерный человек. Пить с Вами чай за одним столом… Вот Вы, оказывается какой. Спасибо!

Халиль улыбнулся. В это время помощница уже подкатила столик, заставленный угощениями. Мужчина, наверное, ждал, что принесут маленькие чашки с половинками лимона. Поэтому был очень удивлен, увидев такой стол. Посмотрел на него, а потом на Халиля.

– Вы кого-то ждали?

– Нет, это все для вас. Вы же приехали издалека, наверное, проголодались? Покушайте, а потом немного отдохните.

– Спасибо, только… Я ведь, я того… не в гости приехал. Я по делу, по большому делу. – Он замолчал, но потом, увидев, как внимательно слушает его Халиль, продолжил, – мы всей деревней попали в беду. Вот уже несколько лет дети рождаются мертвыми.

Раньше это случалось изредка, а теперь по всей деревне. Дети рождаются мертвыми, а взрослые худеют, на глазах высыхают, превращаясь в живой скелет.

Халиль взглянул на его лицо.

– Не только, как я. Страшнее. Страшное дело, страшное.

Халиль уже понял, о чем хочет сказать этот мужчина. Поэтому поспешил его опередить:

– Я, конечно, в стороне не останусь. Но много денег перевести не обещаю.

Казалось, что мужчина готов вновь броситься ему в ноги. Но он спокойно выслушал Халиля, а потом продолжил: