Имя твоего ангела - [23]

Шрифт
Интервал

Поэтому совсем не нужно беспокоиться.

Но на душе у него все же было тревожно. Хотя все и было логично, но что-то не давало ему покоя.

Пассажиры, взяв чемоданы стали готовиться к спуску на остров.

Настроение у всех было приподнятое. Катер стал замедлять ход, и вскоре левым боком причалил к берегу.

– Выходите на остров с вещами! – послышался зычный голос. – Приехали.

Все зашагали к трапу. Только Михаил подошел к капитану:

– Но это не тот остров, что нам обещали… – сказал он, как бы извиняясь, – мы и вправду приехали правильно?

– Мы приехали правильно, – как бы передразнивая его, ответил капитан. – Возьмите свои вещи и выходите на остров. Скоро наступит темнота. До этого вам нужно вон в том доме занять комнаты и расположиться в них. Здесь нет ни электричества, ни ничего другого.

– Как это так?

– Так. А завтра спозаранку опять тронетесь в дорогу. Вас заберет другой теплоход. Мы дальше идти не можем, корыто в плохом состоянии. За непредвиденные неудобства просим прощения.

Почти насильно он вывел Михаила на остров и снова поднялся на катер. В тот же момент убрали трап. Усилился гул моторов, катер тронулся.

– А что нас никто не встречает?! – сказала Анна так, чтобы слышно было всем. – Должны же быть встречающие.

Никто ничего не ответил. Как бы ожидая возвращения катера, все смотрели на озеро. Даже тогда, когда катер превратился в маленькую точку, никто не сдвинулся с места. В души поселилась тревога.

– А Сережа до сих пор не просыпается, – сказала Анна, прислоняясь к мужу, – спит себе…


***
Санкт Петербург. Россия.

Мужчина, взяв из кармана черной куртки письмо, протянул женщине:

– Все, как договорились. Пересчитайте.

– Спасибо, – Лолита, даже не считая, положила конверт в портфель. Улыбнулась. Встала из-за стола. Она была уже не в форме турагентства. Распущенные черные длинные волосы, подчеркивающая всю ее женскую красоту кофта, короткая юбка. А шоколадного цвета кожа придавала ее облику какую-то сладость, так и хотелось ее попробовать. А привлекательный лучистый взгляд из-под черных бровей заставлял каждого беспрекословно подчиняться ей. Пухлые, словно спелая вишня, губы, придавали ей особую нежность, за счастье почиталось даже возможность постоять рядом с ней. Сделав два шага в сторону выхода из номера, она вдруг остановилась и вернулась к не успевшему еще встать с места мужчине:

– Можно еще спросить?

Мужчина насторожился. Как будто в первый раз, осмотрел женщину с ног до головы. Улыбнулся. Весь его облик как бы говорил:

«Я вас не нанимал, чтобы вы беспокоили меня никчемными вопросами. Но ради вашей красоты уступаю…» – Что еще, Лолита?

Женщина на какое-то мгновение засомневалась, но потом все же решила спросить.

– А вы не боитесь? – сказала она, вкладывая в свои слова понятный только им двоим смысл, – не боитесь, или ничего не знаете?

– Чего? – хотя эти слова и были сказаны напрямую, но в них чувствовалось, что мужчина хорошо знает, чего нужно опасаться. Но женщина решила не играть в прятки. Она достала из портфеля небольшой файл и кивком головы указала мужчине, что нужно его прочитать.

Мужчина, взглянув на файл, улыбнулся.

– Предлагаешь почитать газеты, – сказал он, отодвигая файл обратно, – спасибо, но я вовремя знакомлюсь с нужной мне информацией.

Женщина достала из файла несколько газет и положила их перед мужчиной. Названия статей она обвела красными кругами.

«После пребывания на острове смерти у женщины исчезла трехмесячная беременность», – прочитал он первую попавшуюся ему на глаза газету, – Ну и что? Это о вас что ли?

Лолита оставила без внимания его попытку пошутить.

– Вы только что отправили туда группу людей.

– А при чем тут остров?

– А вас не смущает то, что беременность исчезла?

– Нисколько. Ничего нет странного в том, что в утробе матери исчезает зародыш. Ученые объясняют это тем, что он не дозрел и снова как бы «впитался» в организм. Причина только в этом.

Женщина не ожидала такого ответа. На какое-то время она даже растерялась. Но быстро взяла себя в руки:

– Но… Но исчез ведь трехмесячный ребенок… И это не единичный случай. Вы взгляните и на другие статьи.

Мужчина посмотрел на нее с сожалением, как на человека, который тронулся умом.

– Не смейтесь надо мной. Вот о чем пишут: «Группа рыбаков, у которых сломалась лодка, были вынуждены остановиться на острове смерти. Здесь они пробыли несколько дней. Первый день прошел спокойно. А со второго дня стали исчезать люди…» Мужчина громко засмеялся.

– А вы знаете, чем славится эта комната гостиницы? Конечно, об этом громко не говорят. Но именно в этой комнате ночами летают сердца. А если здесь одну ночь проведут всякие мужчины, после ночи проведенной здесь они превращаются в насильников и маньяков-убийц.

– Вы смеетесь надо мной.

– Нет, Лолита. Вы думаете, об этом ничего не писали в газетах?

Завтра же отнесу в редакцию, и буквально через неделю выйдет устрашающая статья.

– Хватит.

– Извините, но если начнешь верить всему, о чем пишут в газетах, можно сойти с ума. Думающие только о деньгах и тиражах журналисты сейчас готовы выдумать все. А вы полностью верите их словам.

Женщина на какое-то мгновение осталась без слов. Ей было обидно, что мужчина совсем не обратил внимания на ее слова.


Рекомендуем почитать
Дохлые рыбы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Револьвер для Сержанта Пеппера

«Жизнь продолжает свое течение, с тобой или без тебя» — слова битловской песни являются скрытым эпиграфом к этой книге. Жизнь волшебна во всех своих проявлениях, и жанр магического реализма подчеркивает это. «Револьвер для Сержанта Пеппера» — роман как раз в таком жанре, следующий традициям Маркеса и Павича. Комедия попойки в «перестроечных» декорациях перетекает в драму о путешествии души по закоулкам сумеречного сознания. Легкий и точный язык романа и выверенная концептуальная композиция уводят читателя в фантасмагорию, основой для которой служит атмосфера разбитных девяностых, а мелодии «ливерпульской четверки» становятся сказочными декорациями. (Из неофициальной аннотации к книге) «Револьвер для Сержанта Пеппера — попытка «художественной деконструкции» (вернее даже — «освоения») мифа о Beatles и длящегося по сей день феномена «битломании».


Судный день

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Все реально

Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.


Сборник памяти

Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.


Обручальные кольца (рассказы)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.