Имя Бога - [38]

Тем же, кто хотел задержаться на земле, было несколько сложнее, однако хитрые жрецы и тут придумали как выкрутиться: для того чтобы с Ним могли пообщаться все, кто пребывал в добром здравии, раз в четыре года к Залмоксису отряжали молодого, сильного и красивого мужчину, специально подготовленного для почетной миссии: целый месяц он должен был молчать, спать, есть за четверых, вдыхать одурманивающие запахи волшебных снадобий и принимать царские почести – правда, при этом он был пленником, запертым в подземной темнице, чтоб не отвлекался от цели своей миссии.

Перед тем, как отправить посланника в последний путь, ему передавали все пожелания от соплеменников, а потом, раскачав за руки, бросали на копья. Если он умирал сразу – значит, Залмоксис услышал просьбы мирян. Если выживал – значит, его сочли недостойным, и нужно немедленно исправить ситуацию.

Естественно, жрецам приходилось инициировать сразу нескольких юношей, чтобы в случае прокола не ждать еще етыре года, но если все получалось с первого раза и в дублерах не было нужды, «запасных» не брали в курьеры второй раз, а отпускали в мир.

Однако инициация навсегда изменяла психику молодых мужчин, и несостоявшиеся посланники чаще всего становились берсерками – живыми машинами для убийства, которых мечтали заполучить все вражеские правители. Эти варвары не боялись ничего на свете, потому что знали: Свет ждет их в любую минуту. Ведь безумные воины – особая каста, которую Он объявил избранной. Новые берсерки получались всегда к новому году, ведь «сеансы связи» с Залмоксисом выпадали на те двенадцать суток после Ночи Матери40, которые завершают годовой виток. Эти дни и ночи, оставшиеся после зимнего солнцестояния – трещина между старым и новым годом, сакральный период, когда не существует времени, потому что Вечная Мать открывает ворота иного мира и закроет их только в назначенный срок, 31 декабря.

Важнейшей была вторая ночь солнцестояния, самая длинная в году: после нее в самом сердце тьмы рождается свет. Именно этой ночью к Залмоксису шел курьер, и если он проваливал задание, дело спешили поправить до рассвета: отправлять посланника после того, как на землю ляжет первый отблеск Солнца, было бессмысленно. К тому моменту Бог уже занят – принимает паломников к Свету и неспешно творит следующий год.

После ухода посланника наставала очередь стариков и калек – они спускались в древние пещеры, глубоко-глубоко под землю, и там останавливали свое сердце, чтобы не досталось оно чудовищным Духам Иного Мира, обитающим на пути к Свету – в такие дни они свободно проходят через ворота, открытые Великой Матерью и пожирают все, что не имеет сил сопротивляться. Эти непостижимые в своей мерзости духи вечны как Земля, поэтому и сегодня ничего не изменилось: в декабре изо всех щелей Вселенной на Землю выползают безжалостные многоликие твари – люди не видят их, но чувствуют смертную тоску, и, чтобы было не так страшно, стараются держаться поближе друг к другу, жечь как можно больше света и фейерверков, петь и кричать, заглушая вечный ужас и скорбь…

Жрецы, постигшие все тайны общения со Светом, знали, что в критических случаях можно инициировать посланников и не в високосные годы – Он был милостив к достойнейшим, – однако отправлять курьера следовало лишь в особые ночи, в минуты, скрупулезно рассчитанные по древним таблицам, которые Залмоксис оставил верным людям еще до того, как скрылся в священной Горе. Посвященные знали, что рано или поздно наступит такой момент, когда проткнувшие небо кресты заслонят вечный Свет…

…21 декабря 1638 года, в два часа, когда лунный диск полностью скрыла невыносимо огромная тень Земли, в распахнутые ворота Ночи с воем ринулись омерзительные чудовища. В этот Раз они явились чтобы раздуть костры Инквизиции, но готам это было уже безралично – все они, спасибо жрецам, встретили страшную минуту в пещерах Залмоксиса, который ждал их долгие десять тысяч лет.

Урд, веретено судьбы, на секунду замедлил свое бешеное вращение, и Свет принял своих детей…

Профессор рассчитал, что следующее полное лунное затмение, которое совпадает с днем зимнего солнцеворота, произойдет в 2010 году, утром 21 декабря. К этому моменту он хотел быть полностью готовым.

40. Ночь перед 21 декабря, днем зимнего солнцестояния

Что рассказал профессор

На самом деле, никто так никогда и не узнал, был ли он хотя бы студентом какого-нибудь университета – этот человек категорически отказался назвать свое имя, и даже Интерпол не смог помочь в его идентификации. В конце концов всем пришлось смириться с тем, что придется обращаться к нему «профессор», потому что в ответ на «подозреваемый», «гражданин» и прочее он просто молчал.

Кто только не приходил к нему – новостийщики, психиатры, медики…профессора это совершенно не интересовало.

После того, как он понял, что ему не вернут его «собственность», он совершенно замолчал, а в сентябре 2010 перестал есть. Его уложили в тюремную больницу, принудительно кормили и не спускали глаз – чтобы не ускользнул на тот свет.

Однако уже к полудню 21 декабря в истории болезни безымянного пациента появилась запись о его смерти. И несмотря на то, что официальная версия звучала совсем по-другому, все, кто так или иначе соприкасался с этим делом, знали, что профессор сам остановил свое сердце ровно в 11.10 по московскому времени – к тому моменту, когда лунный диск окончательно скрыла плотная тень Земли. Реаниматологи не смогли ничего сделать, и даже после всех манипуляций, которым подверглось тело, было видно, что на лице покойника застыла счастливая улыбка.