Импровизаторы. Саквояж мадам Ренар - [42]

– А? – с глупой улыбкой спросил он, когда Федор поймал его за локоть. И еще больше обрадовался, услышав на ухо шепот: «Подпусти ей инфу про гороскоп!»

В их комнату Федор вернулся один.

– Мой отец, – говорил Дюк, – физик. Я с самого детства тоже интересуюсь наукой. Хотя, сказать честно, больше получается наоборот: наука так часто смешивается со всякими необъяснимыми штуками, что даже и не знаешь, где что.

– Ох, тут недавно в газете писали! – Миссис Гейзер даже руками всплеснула. – «Музей Барнума». Тоже предсказывает. Говорят, жулик. А только что хотите со мной делайте, не верю я в это! Мистер Барнум – очень порядочный человек!

– Все началось с того, мэм, что я стал думать, что он чокнутый, – вставил Джейк.

– Да я и сам так думал, – Дюк махнул рукой. – Даже не обиделся, чего уж там. Но набрался храбрости и сказал отцу. Отцу стало интересно, и я сделал его карточку. На карточке – можете себе представить! – рядом с ним оказался один наш родственник! Но тут поди проверь: дядюшка приезжает каждый год. Так что отец просто решил, что я ловко подменил карточку.

Джейк засмеялся.

– Потом, – сказал Дюк, – я предсказал вот этому джентльмену взбучку дома.

– Я, – Джейк даже головой покачал, – сначала не поверил. Тоже мне, ясновидение! У меня в какой день ни ткни – вряд ли промажешь. Могло и просто совпасть.

– Я показал ему карточку, а он решил, что я просто незаметно сфотографировал. Еще и по морде дал: обиделся, что я подглядывал. А я не подглядывал!

– Согласитесь, мэм: что я мог еще думать?

– Дальше, миссис Гейзер, начались чудеса.

Дюк потянул из кармана платок и вытер ладони. Джейк смотрел в потолок. Хозяйка тоже посмотрела на потолок – увидела пятно копоти от лампы.

– Там было… – задумчиво протянул Д. Э. Саммерс, – там корабль был. Китобойное судно. Мы, знаете, даже предположить не могли. Собирались стать: он – клерком в конторе у дядюшки, я – помогать своему отцу: он у меня держит похоронное дело. А получилось…

– У моего старика, – продолжил Дюк, – понимаете, куча знакомых. Он в свое время поездил по миру, так что можете себе представить. Ну и вот, вдруг, как снег на голову, приехал его старый приятель.

– Капитан, – уточнил Джейк.

– Да, – кивнул с улыбкой Дюк, – капитан китобоя.

– И что? – потребовала миссис Гейзер.

– Ну… – Джейк запнулся. – …и все. Уехали мы с ним. Так уж вышло, мэм.

Затем Д. Э. раскрыл саквояж.

– А что это? – Хозяйский палец ткнул в серебряную колбу, покрытую изящным мелким узором.

– Кофейная машина Нейпера. – Джейк достал еще кувшинчик.

– Ничего не получится, – торопливо отмахнулся Дюк. – Видите ли, мэм, у нас нет кофе.

Миссис Гейзер побежала к себе.

– И что? – спросила она, вернувшись с кофе, сахарницей и снова устраиваясь на стуле.

Джейк старался не смотреть на сахарницу.

– Пока, мэм, ничего.

Пауза была длинной. В колбе забулькала вода. В животах обоих компаньонов тоже предательски забулькало.

– Так, – сказал Дюк, – иди, попроси этого пья… то есть, я хотел сказать, мистера Козебродски, чтобы он все там приготовил для сеанса.

На #я_не_скрываю со светской львицей Женей Пак пришли те же женщины, что и на встречу с Линдой. Федор долго их рассматривал, пытаясь определить, что упустил. Он ждал немного… э-э… другую аудиторию для парня, сменившего пол.

Рассказ о бедном мальчике, который в детстве любил наряжать кукол и играть в чаепитие, рос с двумя женщинами – мамой и бабушкой – и всю жизнь был совершенно одинок, быстро переместился из гостиной в гардероб, где сопровождался показом тряпок, спором о татуировках, бурным писком и визгом.

– …Курю я как-то в мужском туалете… Вообще у нас в школе девочки курили в мужском туалете. Не рассказывала? Ой, девчонки, представляете, стоим курим. Смотрю: по коридору идет завуч…

Женя так и сыпала историями, которые случались с ней в школе, на вокзалах, в аэропортах и в клубах. Одно за другим сыпались имена знаменитостей. Подробности этих историй были такими, что встреча переместилась из будуара в клуб для сексуальных меньшинств «Болото». Гостьи очень хотели познакомиться со знаменитостями. Светская львица вернулась через двое суток, довольная, расцеловала всех и долго показывала девушкам пакеты с покупками.

Доходы от нее были поменьше, но тоже ничего.

Застенчиво теребя пуговицу жилета, Козебродски кланялся всем без исключения: дочери продавца птиц, мисс Фик, что очень мило беседовала с племянником аптекаря Робинсона; сыну сенатора Франка – тот как раз поднимался в аптеку, да и загляделся на тонкую барышню в голубой шляпке. «Вест-камера» в жилетной пуговице фотографа делала снимок за снимком.

– Финита ля комедия, молодой человек. – Козебродски вытер потный лоб под шляпой. – Пленка кончилась.

Наутро после сеанса ясновидения бабуля Будл отправилась в аптеку за своими каплями – то ли от сердца, то ли для сердца, – и на сеанс принеслась жена аптекаря, миссис Робинсон. За аптекаршей – бакалейщица, за бакалейщицей – жена продавца птиц.

Искатели приключений уплатили квартирной хозяйке за неделю и азартно продолжали сеансы. Жен мясника, зеленщика и молочника та, правда, сначала пускать не хотела – мол, этим плебейкам было нечего делать в приличном доме, – но, услышав звон монет, быстро передумала.