Империя - [11]

День прошел ожидаемо скучно. Когда-то, когда их информационно-аналитический отдел только организовывали, генерал-лейтенант Субботин, который и был одним из основных инициаторов его создания, своим звериным ментовским чутьем уловив открывающиеся перспективы, возлагал на него большие надежды. Но Субботина, старого милиционера еще сталинской закваски, на дух не переносившего никого из этих самых «новых русских», быстро ушли, в приказе было сказано: «по предельному возрасту», но всем было понятно, что скорее за излишнее служебное рвение. Да и то, слава богу, что на пенсию, а не совсем. В те времена стреляли и взрывали всех кого не лень — и бандитов, и банкиров, и чиновников. А у тех, кто за последующие годы пытался обжить кабинет старого зубра, кишка явно была тонковата. Так что отдел, который должен был стать настоящим мозговым штабом всего главка, постепенно превратился в некую разновидность библиотечных архивов. Информация, стекавшаяся сюда со всех концов огромной страны, здесь архивировалась, разносилась по базам данных и благополучно успокаивалась в этих самых базах данных закрытого доступа. И Костин, когда-то пришедший в отдел с отчаянным желанием остановить наконец-то волну преступности, захлестнувшую страну, постепенно остыл и превратился в обыкновенного клерка, правда, с полковничьими погонами.

Вечером он сидел у телевизора и пил чай. Жена, как обычно, болтала с кем-то по телефону, но сей факт давно уже не вызывал у полковника былого раздражения. По первому каналу шла очередная передача из серии «ответь на вопрос и получишь деньжат», каковые Костина давно уже не трогали, а в голове все вертелось то рекламное объявление из метро. Дословно он его уже не помнил, но мысли… Если у вас есть идеи, как помочь России, — приходите к нам. Не думайте о том, что они, может быть, сумасшедшие или потребуют больших затрат, не опасайтесь того, что повторитесь, — приходите. Мы не обещаем, что обязательно поможем вам воплотить ваши идеи в жизнь, но мы обещаем, что здесь вас как минимум выслушают. Вообще-то подобные заявления, как правило, приводят к тому, что нормальные люди просто удивленно пожимают плечами и выкидывают их из головы, а вот всякие изобретатели вечных двигателей, разработчики планов преобразования природы и борцы с сионскими мудрецами прут по указанному адресу стройными могучими колоннами. Но вот отчего-то у него, всегда считавшего себя человеком с критическим складом ума, это объявление никак не шло из головы. Да и телефончик намертво впечатался в память. Настолько, что, когда супруга закончила очередной разговор и на несколько минут удалилась на кухню, Игорь Игоревич поднялся и, подойдя к телефону, снял трубку. Когда в трубке прозвучал длинный гудок, Костин на мгновение заколебался, но затем решительно стиснул зубы и быстро набрал семь цифр.

К его удивлению, спустя буквально два гудка в трубке что-то щелкнуло и приятный женский голос сказал:

— Добрый вечер. Это «Фонд Рюрика». Я вас слушаю.

Игорь Игоревич замер. В тот момент, когда он набрал последнюю цифру, до него внезапно дошло, что он решился на звонок единственно потому, что был почти уверен, что в такой поздний час в этой странной конторе никого нет и быть не может. И вот пожалуйста, ему ответили… На мгновение появилось нестерпимое желание бросить трубку на рычаг, но он поборол в себе этот приступ инфантилизма и, облизнув внезапно пересохшие губы, заговорил:

— Извините, я сегодня услышал объявление в метро и… — Игорь Игоревич запнулся, не в силах объяснить, почему позвонил, потому что ничего внятного в голову не приходило.

— Не беспокойтесь, мы понимаем, что вы волнуетесь. Вы ограничитесь телефонным звонком или предполагаете посетить нас лично?

— Я еще не решил.

— Что ж, спасибо за звонок. Надеюсь, вы скоро примете решение.

В этих словах Костину почудился намек на прощание, и он внезапно испугался:

— Нет, я уже решил. Я хочу приехать к вам… завтра. Когда можно это сделать?

— Обычно наша приемная работает с девяти до двадцати двух. Вас устроит это время?

— Д-да…

— Прекрасно, и еще одно. Извините, но, как правило, у нас все проходят через общую очередь. А это может занять не один день. Однако иногда мы делаем исключение. Если изложенная идея того стоит. Вы не могли бы хотя бы в общих чертах сообщить, о чем вы хотите говорить?

Костин почувствовал себя полным идиотом. Ну что такого он мог предложить? То есть он, естественно, мог много чего предложить, но… большую часть того, что он мог бы рассказать, составляли сведения, закрытые грифом «совершенно секретно». Игорь Игоревич вздохнул:

— Вы знаете, прошу прощения за звонок, но…

Тут его перебили.

— Вам нечего предложить?

— Нет, но я боюсь, что не смогу быть достаточно откровенным. А без этого все мои предложения…

— То есть вы предполагаете, что мы не заслуживаем доверия? Зачем же вы позвонили?

Игорь Игоревич раздраженно насупился:

— Послушайте, откуда я знаю, заслуживаете вы доверия или нет, я же совершенно не знаю, кто вы и что вы.

— Но ведь это решать вам. Почему же вы отказываетесь от этого своего права? Ведь вы позвонили нам потому, что вас что-то гнетет в этой жизни. И для того, чтобы избавиться от этой тяжести, вам нужен хотя бы собеседник, а лучше всего и единомышленники. Почему бы вам не поискать их у нас?