Империя - [77]

— Так там и сдохнешь, ведьма маленькая! — вытирая с меча кровь, злобно проговорил он сам себе, после чего оторвал от одежды кусок ткани перевязал кровоточащую рану и направился к сослуживцу.

— Ну что, будешь? Эта стерва теперь твоя, можешь приступать! — сказал ему уже натешившийся к тому времени Гай.

— Нет, спасибо! Маленькая зараза перебила все настроение… Давай возвращаться, а то я пока дохромаю, ночь наступит! Константин с нас тогда три шкуры спустит!

— Как знаешь, дело твое! — усмехнулся Гай и достал из-за пояса нож. — А лихо она тебя! Девка-то с характером оказалась! — с этими словами он повернулся к Анне и резким движением перерезал ей горло. — Теперь ты можешь присоединиться к своим сестрам, сука!

— Пошли, хромоножка! — сухо проговорил он, перешагивая через безжизненное тело девушки.

Вернувшись на исходную точку, они зашли в дом, где в углу рыдала Ливия, прикрывая ноги и грудь руками. На лице у нее виднелась гематома от удара, волосы были растрепаны, одежда порвана.

— Ну, что? — спросил Константин. — Вы нашли их?

— Нашли и взяли плату за десять лет, — улыбнувшись, проговорил Гай. — Вижу, и ты времени зря не терял! — рассмеявшись, тут же добавил он.

— А как же! Надо же было этой семейке как-то расплачиваться по долгам. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Впрочем, она вполне себе ничего для своих лет, вот только была бы чуть понежнее да поласковее. Тогда к ней можно было бы и чаще наведываться, — саркастически ответил Константин и, улыбнувшись, посмотрел на Ливию. — А что с ногой?

— Маленькая дрянь проворная оказалась! Дерзкий крысенок! Наверное, вся в эту тварину пошла! — кивая на Ливию, ответил Герман.

— Да, я и не думал, что солдата римской армии может вот так запросто покалечить малолетняя сучка! — рассмеявшись, воскликнул начальник отряда.

— Я тоже! Вот зараза! — с обидой выругался Герман, держась за ногу, — Ну, ничего, теперь она послужит царским обедом для воронья, хоть в чем-то будет польза от нее! — злобно сжав зубы, произнес он специально так громко, чтобы его слова услышала Ливия.

— Ах, ты, сволочь! — закричала женщина и кинулась на него с кулаками. — Я ненавижу вас всех до единого, и вашего императора, и весь ваш Рим! Будьте вы все прокляты! Я проклинаю вас всех! — пыталась, как кошка, выцарапать она глаза солдату.

— Да отвали ты от меня, шлюха вавилонская, — резким движением ударил ее рукой по лицу Герман. Ливия отшатнулась, но тут же с еще большей яростью кинулась на убийцу ее детей, однако неожиданно остановилась и замерла: в ее животе оказался меч. Наклонив голову, она обхватила острие клинка обеими руками, затем медленно перевела взгляд на Константина. Тот одним движением протолкнул гладиус до рукоятки и тут же вытащил обратно.

— Собираемся! Строимся на выходе! И так мы здесь задержались. Дел еще по горло, — без всяких эмоций произнес он, и, развернувшись, направился к выходу.

Простояв несколько секунд, Ливия замертво упала на пол, а из-под ее тела стала расползаться по полу багровая вязкая жидкость.

— Всем построиться, держим курс к следующим должникам! А ты, хромоножка, бери своего друга и топай в госпиталь. Только не говори никому, кто тебя покалечил, — засмеют! — с улыбкой отдал приказ начальник отряда. — Все, выступаем! Пошли, пошли!

Еще не успели солдаты скрыться из виду, как к дому Ливии подъехал всадник на черном, как ночь, коне. Лошадь, фыркая и тряся головой, поднялась на дыбы, почуяв запах крови. Всадник медленно спешился и прошел через настежь открытую дверь внутрь дома. Человек в черном обмундировании с капюшоном на голове, оглядевшись, увидел бездыханное тело Ливии и, подойдя ближе, склонился над ним. Он долго всматривался в оставшиеся открытыми остекленевшие, безжизненные глаза умершей, после чего прикрыл ей веки и произнес:

— Не волнуйся. Те, кого ты прокляла, получат свое — уж в этом можешь быть уверена.

Затем он выпрямился и, размяв шею до хруста, проговорил:

— Спасибо за услугу, старый завистливый Помпей.

Черный всадник развернулся, вышел из дома во двор, где его ждал, роя копытом землю, вороной конь, запрыгнул одним махом в седло и, припустив скакуна, помчался туда, куда так стремительно в надежде на спасение пытались убежать сестры Мартина.

* * *

К дому Корнелия быстрым шагом приближался Мартин. Пройдя по двору, он поднялся на крыльцо и постучался в дверь, которую ему открыл Леонид. Поздоровавшись, Мартин поинтересовался о Луции, на что Леонид ответил:

— Так они как вчера ушли, так до сих пор и не вернулись.

Леонид предложил Мартину их подождать, поскольку, раз уж была договоренность о встрече, Луций точно должен был вскоре прийти. В пунктуальности Луция Мартин и сам не сомневался: пообещав что-то, сын Корнелия непременно держал данное слово. Пройдя во двор, он увидел Маркуса, который играл с Ремом, смеясь, бегая и кувыркаясь вместе с собакой. Догоняя пса, Маркус теребил его шерсть, а Рем играючи рычал, хотя виляющий хвост выдавал его восторг. Увидев Мартина, пес несколько раз прокрутился волчком, кинулся ему навстречу, в прыжке повалил на землю и дружественно попытался облизнуть лицо пришедшему. Мартин улыбнулся и довольно хихикнул, ненастойчиво пытаясь оттолкнуть Рема.