Империя - [63]

— Неправильно. Неправильно, что нам друг на друга наплевать, — повернувшись, с каким-то печальным взглядом произнес Ромул.

— Неправильно — это мягко сказано, Ромул. Но, к сожалению, так оно и есть. Даже если вернуться к нашему разговору про судей и суд, что мы увидим? Местная знать, например, эти «почтенные люди», всегда в лучшем положении перед судом. А таких, как вы и ваши родители, «простых смертных», можно и высечь, и отправить на каменоломни, и лишить имущества, и предать мучительной, позорной казни. Вот сегодня вы увидите, как на арене Колизея будут четвертовать одного бедняка, который своровал из храма драгоценности и золотую чашу, пожертвованную туда одним знатным и уважаемым человеком. Когда-то этот несчастный был искусным резчиком по слоновой кости и честным малым, но ему не повезло: он захотел славы и известности, и клялся, что отдаст за это все. Что же, теперь он известен всему Риму и, действительно, отдал за это все, что имел. Двоих его детей продали в рабство, чтобы компенсировать храму украденные вещи. Жена, не выдержав позора, бросилась в воды Тибра, а его самого жестоко избили и вот теперь казнят на потеху зрителям.

— Но ведь он вряд ли хотел получить именно такую известность? — спросил Ромул.

— Я всегда говорил и буду говорить людям: будьте осторожны со своими желаниями — они имеют свойство сбываться. Впрочем, этот человек сам виноват в своих несчастьях. Он жил нормально, имел жену, двоих детей, неплохой заработок в своей мастерской. Что еще нужно для счастья? Но нет, ему, как и всем людям, захотелось большего, а потом еще и еще — и так до бесконечности. Человеку несвойственно насыщение богатством. Ему всегда мало, сколько ни дай. И только потеряв все, он начинает понимать, как счастлив был и что на самом-то деле для хорошей жизни требуется совсем немного. Но что нам до какого-то воришки, который хотел улучшить свое положение за счет кражи? Давайте забудем о нем.

— Марк, а что происходит там? — показывая пальцем на площадь, где собрался народ, спросил Луций.

Марк остановился. Его веселое лицо мгновенно посерьезнело, на нем пропала улыбка, с которой он еще минуту назад рассказывал и показывал юнцам все прелести Рима. Какой-то проходящий мимо мужчина, услышав вопрос Луция, ответил ему:

— Там, в центре этой толпы, проповедует человек. Вы узнаете его по всклокоченной бороде, рваной одежде и посоху, который он держит в руке. Он называет себя Иов. Он странствует из города в город, читая проповеди на площадях и рынках, рассказывая, что скоро все узнают об истинном Боге. Говорит, что римских богов нет, а есть один Бог, и он пошлет к нам своего сына, дабы мы прозрели. Утверждает, что тьма живет в нашем мире и хочет уничтожить род человеческий руками самого человека, что якобы тьма его испытывала, и тогда он понял истинный смысл существования. Знать его ненавидит, называет то беглым рабом, то отцеубийцей, а народ слушает его речи охотно. Оно и немудрено: он высмеивает мудрецов и философов, которые проповедуют величие духа и добродетель, а сами готовы передраться из-за подачки богатого невежды, как псы из-за кости. Смеется над нашими религиозными празднествами, говоря: «Неужели какой-нибудь бездельник только от того, что увидел фокусы жрецов, станет любезнее богам, чем честный, трудолюбивый человек?». Да что там: он ругает самого императора! Он много говорит о своем Боге, и народ слушает его. Вы бы сходили, у него есть, чему поучится, — сказал прохожий.

— Марк, пойдем! Пожалуйста, пойдем! Давай послушаем, о каком таком Боге он говорит! — словно галчата, наперебой защебетали Луций и его товарищи. Марк стоял с каменным лицом, не моргая и практически не дыша. Он медленно повернул голову в сторону прохожего и окинул его пристальным взглядом. Затем, не глядя на ребят, спокойно ответил:

— Скоро начнутся игры, нужно занять места поближе к арене. Если мы пойдем слушать этого бездельника, несущего чушь, мы пропустим открытие. Воля, конечно, ваша, но мне кажется, слушать всякую ерунду не стоит. В Риме хватает безумцев и, вероятнее всего, это один из них. Так что…

— Жалко, — тихо ответил Ромул. — Я бы послушал, а вдруг он, действительно, какой-нибудь пророк и говорит правду?

— Но и начало пропускать неохота, — шмыгнув носом, буркнул Луций.

— Да вы чего! Сдался вам этот старик, который наверняка выжил из ума! Пойдемте быстрее занимать места, скоро начнется представление! Зрелище, небось, будет что надо! — прыгая на месте от нетерпения, прокричал Понтий, теребя Луция за тогу.

— Ладно, пойдем, пойдем! — уже разулыбавшись и забывая про проповедника, ответил Луций.

— Вот и отлично, — подытожил Марк, и они пошли к Колизею, который огромной скалой возвышался в центре города.

Прохожий же, советовавший юношам посмотреть на странника, пошел своей дорогой, но, свернув в переулок, почувствовал страшную боль в голове. Он обхватил ее руками и, открывая рот, словно рыба, выброшенная на берег, стал биться затылком о стену дома. Подбежавшие к нему на помощь люди с ужасом отшатнулись от него: бедолага бился головой о камни до тех пор, пока не размозжил себе голову и не рухнул замертво на мостовую.