Империя - [25]

Вот! Слышите скрип? Робкий, почти неразличимый. Это ветхая дверь чердака отворяется, обнаруживая зияющий провал в крыше. Низенькая, сгорбленная фигурка медленно выбирается на крышу.

Ночное существо, кряхтя, выпрямилось, потянулось узловатыми руками, несколько раз чихнуло, сгоняя пыль с одежды и длинной, косматой бороды. Потом деловито огляделось, шумно вдохнуло влажный воздух, причмокнуло от удовольствия и надолго замерло.

Существо никуда не торопилось. Возможно, оно даже задремало несколько раз, чуть заметно вздрагивало, очнувшись, внимательно вглядывалось куда-то в пустоту.

Один раз луна, проглянув в прореху туч, особенно ярко высветила его лицо. Серебристые, густые, кустистые брови, большой, до уродливости нос. Взгляд старика в эти мгновения стал необыкновенно живым, цепким. С севера, над крышами домов, чуть повыше торчащих беспорядочно антенн, летело нечто странное. Оно быстро увеличивалась в размерах, меньше чем за полминуты приблизилось к дому на расстояние, достаточно близкое, чтобы можно было различить в летуне сгорбившуюся старуху верхом на палке. Старика-домового захватила настоящая буря восторга — он неуклюже подпрыгивал, размахивал руками, топал и пытался что-то кричать слабым голосом. Выделывать на покатой крыше все эти трюки было довольно опасно, по счастью, летучая старуха быстро заметила подаваемые ей знаки и тот час же опустилась на крышу к домовому.

— Кассиза, ты ли это? Мои старые глаза отказываются верить. Ох, неужели, это ты? — Старик, давным-давно отвыкший говорить в полный голос, выталкивал из груди только писклявые и сиплые звуки, в которых с трудом можно было разобрать слова. Он порывался обнять ведьму, но та мягко отстраняла его.

— О, Кассиза, забыть всё, забыть всё прошлое? Сколько же лет минуло?! Неужели ты не рада меня видеть?

— Пф-ф…

— А помнишь те ночки, помнишь, а? О, Кассиза, мой чердак скоро развалится, но — пусть, я улечу с тобой хоть в ад!

Кассиза деликатно, насколько то вообще было возможным для существа, принадлежащего к нечистой силе, прервала его излияния:

— Успокойся, старичок. Теперь другие века — люди кругом так и кишат. Ну, что ты?! Помню, помню я всё…

— А за столько лет и одним глазком не собралась поглянуть…

— Да ладно, дед, ладно!

— Ладно… Сама-то, небось, с молодёжью на горку летаешь?

— Ох уж, ты скажешь! Какая молодёжь, дед? Её нету теперь, никакой молодёжи. А что не бывала давно, так оно — время такое. Вот ты — часто ли теперь на крышу выползаешь, на звёзды любоваться? А? То-то! Одряхлел, можно подумать — старше меня лет эдак тыщ на пять… Тебе свобода нужна, дед. Давай присядем, а то я отвыкла уж на крышах плясать…

Они сели. Домовой притих, погрузившись в воспоминания.

— Эх, Кассиза, помнишь: мы под ручку идём, луна, звёзды, простор такой и — песни. Какие песни были! Ты не забыла то маленькое привидение? Вижу, нет. Весь город слушал его трели. Притихнет за полночь всё — у-у-у-у-эа-эа-э-э-э-а! Душа к небу мчится. Но и сами ночи — какие были ночи! А ведь я ждал тебя всё это время, и этой ночью… — Старик с нежностью коснулся её руки.

— Ладно, дед. — Кассиза вдруг встала. — Я тут по делу.

— По делу? Ты?!..

— Ну, и так что же? Что тут такого?

Домовой удивлённо хмыкнул.

— Какие же это дела у ведьм появились? Или жилплощади малы стали?

— Да ну тебя, дед! Вот балагурю я с тобой уже битых полчаса, гляди и рассвет наступит… Ну, в общем, так. Летишь со мной?

Домового столь поразило это предложение, что он, словно лишившись дара речи, вскочил и затряс головой.

— Да погоди. Не на шабаш. Тут серьёзное дело. — Кассиза подчеркнула. — Серьёзное очень дело. Похоже… власть меняется… То ли сменилась уж.

— Чего? Ты это… Чего? САМ умер?! Шутишь, бабка!? Ты меня не дури. Нет, чего, неужели ж правда? — Старик в волнении сперва снова сел… затем встал, уже опираясь на трубу. — Слухи это. И дурные какие… слухи. Не мог он… А кто ж теперь на троне?

— Да говорят там больно невнятно что-то… Чёрт его знает. Слыхала, мол, всех Наместников перебил, а Ворон так и при смерти.

— И Ворон!? Ах, подлецы!.. Хотя, если рассудить — нам-то что с того, кто во Дворце властвует? Одна разница — сдохнем мы скоро, истлеем и рассыплемся при такой жизни…

Они некоторое время молчали.

— Ну так летим?

— О чём разговор!

Спустя минуту странная пара взмыла в ночное небо…

глава 2

Маленький мальчик сидит в огромном зале. Зал пустой и холодный. И красивый. А мальчик… Нестриженные, спутанные волосы, потёртая куртка, порванная на спине и на локтях, школьные брюки, вылинявшие и грязные. Лицо у мальчика грустное, но живое. Кажется, будто мальчик чувствует себя одиноким — но потом вдруг вспоминает, что у него есть друзья, они даже и не так далеко — и тогда мальчик стряхивает грусть, пытается быть бодрым, он окидывает взглядом зал… но снова находит вокруг тишину и тяжесть одиночества.

У мальчика есть друзья, но они не знают, как помочь. Есть и власть — огромная, фантастическая власть — но мальчик не знает, как её использовать. Он — Принц. И он должен что-то делать… Но кто подскажет — что?

…-Димка?

— А?

— Ты чего так… сидишь? Из-за Ворона? — Славка тихо подошёл к нему, присел рядом.