Империя Маглендол. Проклятье короля - [39]

– Маленькие маги в тысяче футов от нас готовят главный удар по Холмам. Надо их остановить, иначе всем, кого мы знали, не дожить до утра. За мной, надо их остановить! – Еще раз повторил Борис и, пригнувшись, начал двигаться в восточном направлении.

– Ну, остановить так остановить, – развел руками Вергус, привстав на коленях. – Идем друзья, нельзя заставлять долго ждать наших врагов, а то еще обидятся, не отведав нашей стали. Не зря же я отцовский меч позаимствовал.

Тем временем битва у Холмов принимала новый оборот. Орки, оправившись от первого удара всадников и потеряв несколько десятков сородичей, начали наступать, зверски размахивая мечами и изнуряя тем самым и без того уставших от долгой дороги солдат. Прасковья в компании других магов нанесла не меньший ущерб живой силе противника, покружив в смертельном танце в самом центре орочьих рядов. Сейчас же, по приказу Грасса, доселе стоявшего без особого дела, колдунья вынуждена была отступить к перетальским гостям. Молодой Антоник тем временем без остановки отражал орочьи атаки десятками молний, не позволяя монстрам приближаться к нему.

– Прасковья! – Кричал Грасс, хотя это было лишним – сейчас его беззвучный голос мог слышать любой воин, стоявший на стороне Света. – Хриптон готовит магический удар. Прикрывай магов и солдат, я попытаюсь перехватить поток.

– Слушаюсь, мой имперал, во славу синков, мы победим! – Отвечала Грассу словами военных магов разгоряченная ходом сражения чародейка.

Легкий румянец покрывал щеки второй по мастерству после Грасса волшебницы. Благодаря недолгой разминке ее тело и разум вспомнили все секреты и методы рукопашных схваток, не практиковавшиеся чародейкой уже пару сотен лет. Меч крепко лежал в ладони, опускаясь ровно и точно на головы наступающих орков. Посох, став частью тела, с легкостью творил волшебство, повинуясь любой мысли волшебницы.

Удар за ударом наносили сражающиеся стороны друг другу, изматывая противника и стараясь вырвать победу. Кровь и боль, ужас и страх сопровождали сражение. Предсмертные крики и опьяняющий зов победы наполняли воздух вокруг уничтожавших друг друга противников. Два мага стояли, не обращая внимания на окружающую бойню. Пятьсот футов, разделявшие их, не имели для них никакого значения. Воинственная серьезность и высокомерная ухмылка украшали лица Белого и Черного мастеров волшебства. Две стихии, два вида магии сошлись друг против друга, обрекая себя на уничтожение, подобно огню и воде, встретившихся в пылу сражения.

Громкий самоуверенный смех пронзил воздух, придавая уверенности темным бойцам. Кровожадные орки, терпя удары магов и всадников, не могли ослушаться приказа своего грозного повелителя и, подняв мечи, шли на верную смерть – погибать во имя Тьмы. Уже почти треть орков навечно уложили в землю близ деревеньки меткие стрелы эльфов и удары людей, но еще две трети штурмовали неприступные бастионы, возведенные светлыми магами.

– Ха-ха-ха! – Громогласно засмеялся Хриптон. Ты вздумал остановить последователей Тьмы? Ты один против сотни истинных птенцов Зла?

Хриптон, подняв темный меч над головой, хохотал над тщетными, с его точки зрения, попытками Грасса.

– Грасс, – продолжал Темный, – убитые тобой орки – просто ничто по сравнению с теми, от чьих рук ты примешь смерть.

– Хриптон, – спокойным и твердым голосом перебил колдуна Грасс, – я знаю, что ты не один, и жизни орков для тебя ничего не значат по сравнению с жизнью светлого мага, которую ты вознамерился получить. Ты легко бы обменял всех своих солдат, лишь бы увидеть гибель мою или кого-нибудь из моих друзей. Но ты прекрасно знаешь, что зло ничто по сравнению с силой добра.

– Ха-ха-ха! – С новой, нечеловеческой интонацией засмеялся темный маг. – Ты так же наивен, как и в молодости. За девятьсот лет своей никчемной жизни ты так и не понял, что никому не нужны ваши добро и справедливость. Зло и насилие, сила и страх – вот то, что всегда будет управлять миром. Почему выживает сильнейший, почему живет и богатеет тот, кто использует труд других, почему? Потому что таков мир. Мир несовершенен, друг мой, добро и справедливость не могут управлять жизнью, они просто не могут делать этого, они слабы. Власть в мире держится только на насилии. Без насилия и страха нельзя, слабый должен погибнуть, дабы освободить место под солнцем сильному, это аксиома, это закон природы, это закон жизни. Победит тот, кто убьет слабого, взяв при этом все, что ему необходимо. Таков мир, мой друг.

– Нет, Хриптон, – решил опровергнуть доводы врага Грасс, нисколько не обращая внимания на бушующее вокруг сражение, – только добро способно сохранить мир. Любовь к ближнему, забота и сострадание спасут его, научив людей жить вместе, помогая друг другу и заботясь о слабых. Сплотившись под знаменами любви и дружбы, мы победим зло и ненависть в наших сердцах, искоренив их навсегда.

– Ты, как всегда, противоречишь себе, мой друг, – в который раз засмеялся темный колдун. – Как ты можешь говорить о добре, когда сам проповедуешь зло и ненависть? Ты призываешь людей убивать противников также, как сейчас я убью тебя. И тогда все увидят, что сильнее и эффективнее – ваш никчемный Свет или наша могущественная Тьма.