Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [63]

Но война — породила феномен тотальной мобилизации. Если раньше вопросы войны решали профессиональные военные, в крайнем случае, с горожанами — то теперь под ружьем оказались миллионы крестьян. Перед элитами, перед интеллигенциями многих стран встал вопрос — как ими управлять? До этого — вся дискуссия о национальном, о политических системах, о правах и обязанностях — не выходила за пределы города. Сейчас интеллигенция и власть была поставлена перед жестким выбором — им нужно было в кратчайший срок объяснить миллионам бывших крестьян с винтовками, что происходит, почему они должны идти на фронт и умирать, и как надо жить когда настанет мир. При том — до этого объяснить крестьянам что-то подобное даже не пытались.

С этой сложнейшей задачей справились не все. В России не справились.

Я привел примеры стран Восточной Европы чтобы показать — проблемы России того периода сложны, но не уникальны, что-то подобное приходилось делать и другим. И если в России произошло то что произошло — тому были причины, это не была злая воля кого-то. Крестьяне, рабочие, солдаты — в какой-то момент действительно поддержали большевиков. И тому были причины.

Вопрос первый — были ли в деревне землевладельцы и крестьяне одной и той же национальности — или разных? Где — то они были разными, как в Сербии, Чехии, или окраинных частях Венгрии. Где-то было примерно поровну своих и чужих — как в Хорватии и Польше. Где-то землевладельцы и крестьяне были одной и той же национальности, как в России и центральной Венгрии.

От ответа на этот вопрос зависело, удастся ли элитам и интеллигенции сплотить нацию на основе ненависти к чужому, отторжения от чужого. Там, где землевладелец и крестьянин были разных национальностей и религий — это удавалось проще всего, создать образ чужака, которому поверили бы. А вот там где землевладелец и крестьянин были одной и той же национальности — интеллигенцию, взявшуюся лепить нацию по образцу и подобию французской или американской (на тот момент часто подражали и тем и другим, особенно французам) — ждал провал, потому что крестьяне не верили в единство с теми, кто столетиями издевался над ними, отбирал часть урожая, наказывал их. Они видели в своей элите векового врага, а не защитника от чужих. И там же — крайне осложнялась земельная реформа. Потому что в Чехии, например, национализировали все земельные наделы площадью более 35 га, и почти все они оказались отобранными у немцев в пользу чехов. В России же — для того чтобы удовлетворить крестьян, русские должны были отбирать землю у русских и о каком единстве нации можно говорить? Мы и до сих пор — нация тех, кто отбирал и тех, у кого отбирали. Это до сих пор с нами…

Интереснее всего было там, где своих и чужих землевладельцев было примерно поровну. Это на самом деле создавало предпосылки к фашизму. К сплочению части верхов и низов на почве ненависти к чужому. В Польше режим до 1939 года был вполне себе фашистским, и то, что они пострадали от Гитлера — его менее фашистским не делает. Поляки издевались над всеми входящими в состав Польши национальностями — немцами, евреями, украинцами. И для того чтобы быть фашистом — вовсе не обязательно построить Освенцим.

Вопрос второй — были ли в стране евреи и какие позиции они занимали. Там где евреи прямо конкурировали с местным населением — как в Германии или Польше — проще было сплотить население на почве антисемитизма. Там где евреи занимали ниши на которые никто не претендовал или их было слишком мало — антисемитизм как основа консолидации отпадал.

Вопрос третий — был ли опыт нахождения под оккупацией и как давно. Тут — без комментариев, все понятно.

Вопрос четвертый — был ли признанный, разделяемый всеми ирредентистский проект. Если был — понятно, сплотить нацию на его основе намного проще.

Вопрос пятый — был ли в стране только один национальный проект — или были еще. Чувствовала ли доминирующая нация угрозу своему положению и статусу?

Ну и теперь давайте проанализируем Россию.

1. В России все крестьяне и большая часть землевладельцев принадлежали к одной и той же этнической группе, причем не обязательно к дворянам. В России практически не было майоратной земли, земли только для дворян. Это особенно отягощало взаимоотношения в обществе, так как раскол происходил через всё общество целиком.

2. Власть в России была национальной.

3. Россия в течение длительного времени не испытывала значимых поражений и угнетения. Если бы Наполеон в 1812 году победил бы — скорее всего Россия сформировалась бы как национальное государство.

4. В России не было проекта ирреденты, все русские жили в одном государстве, никого не надо было освобождать.

А теперь я скажу о чисто русских чертах, которые сделали ситуацию безнадежной.

— Черта оседлости.

Это зло — сильно недооценено в русской историографии. Черта оседлости — вот истинная причина, почему сейчас существует украинская нация. За чертой оседлости — во-первых были евреи и они активно конкурировали с местным населением. Во-вторых — существовало много землевладельцев другой национальности, что осталось еще от Польши. И это не просто сделало возможным формирование национального проекта, но только в той части, что была за чертой. Это сделало невозможным для русской элиты и политической, и экономической и интеллектуальной вообще проводить единую политику. То, что работало на Украине, не работало в России, и наоборот. Украина дала Государю и русским элитам опасную иллюзию того можно реализовать русский национальный проект примерно на тех же основах, что например и польский — за счет антисемитизма и ненависти к чужому.