Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [176]

…

По свидетельствам современников, Кноп был очень коммуникабельным, умел подстраиваться под нравы "чужой" земли. Приехав в Москву в 1839 г. коммивояжером манчестерской фирмы "Де Джерси", специализировавшейся на вывозе английской пряжи в Россию, восемнадцатилетний парнишка-экспат быстро сориентировался в стране. Немец, у которого он работал, по воспоминанию Н. Варенцова, был "глупый человек: приходящих покупателей из простых русских людей не допускал к себе в контору, а заставлял их ждать подолгу в передней, посылая на переговоры Кнопа. Кноп оценил русских мужичков, в действительности они в будущем сделались крупными фабрикантами, и они вытащили Кнопа на своих плечах на степень первого богача Москвы".

Попутно он продавал американский хлопок. Не случайно первую посредническую сделку Кноп заключил в трактире. Заказчиком стал не кто иной, как Савва Морозов. Молодому и энергичному немцу, который досконально изучил в Англии хлопчатобумажное производство, Савва Васильевич поручил оборудовать Никольскую мануфактуру прядильными машинами, ткацкими станками. Задача усложнялась тем, что Англия, лидер в текстильной отрасли, вовсе не намерена была транслировать положительный опыт, делиться технологиями и оборудованием. Вплоть до 1842 г. на вывоз техники из туманного Альбиона действовал запрет, но и его отмена не сильно облегчила участь промышленников-"стартаперов". Англия, не заинтересованная в появлении конкурентов из далекой России, не открывала долгосрочных кредитов и работала только "за наличку". Стоит ли говорить, что проблема первоначальных капиталов была так же актуальна для Морозовых и Прохоровых, как и для современных предпринимателей.

Кнопа в Манчестере отлично знали, доверяли ему, но выбить из англичан выгодный контракт — увольте. И все-таки Людвигу удалось невозможное: он убедил фирму "Де Джерси" открыть кредит на поставку оборудования под ожидаемые будущие прибыли. Так первый заказ был блестяще выполнен, а следом за Морозовым в контору пошли и остальные купцы. За четыре года немец построил восемь прядилен в Центральном районе России.

Кноп отчасти напоминал гончаровского Штольца: энергичный и деятельный, он всегда был полон идей. Там, где другие колебались и выжидали, немец реагировал немедленно. Этот навык помог ему не пропустить свой первый шанс: умело воспользоваться отменой постановления на ввоз английских станков в Россию (1842 г.) и спустя десяток лет найти удачное место для Кренгольмской фабрики, а затем "не пропустить" хлопковый кризис 1880-х гг.

Главное "ноу-хау" Кнопа — уникальная схема работы. Он был единственным, кто делал фабрики "с нуля", а также полностью переоборудовал действующие предприятия. Его услуга была комплексной — то, что сегодня называют "под ключ".

Людвиг Кноп мыслил стратегически, на перспективу. Оборудование новых прядилен велось не за наличный расчет и не в кредит, а за счет увеличения основного капитала и выпуска новых паёв, которые и служили способом расплаты. В результате он входил в долю, становясь членом правления, пайщиком (или эту роль брали на себя его представители). В результате след Кнопа можно было обнаружить в более чем 200 российских предприятиях — сам он называл такой контроль "доброжелательной опекой". Кстати, по свидетельству П. Бурышкина, предприниматели охотно принимали подобную заботу, поскольку этот вид активности немало способствовал их успеху.

В 1856 г. барон, давно вынашивавший план строительства собственной фабрики, наконец находит подходящий участок земли. Выбор "зеленого острова", расположенного недалеко от Нарвы, — Кренгольма, был весьма удачен с экономической точки зрения. Участок находился между двумя водопадами (то есть источниками постоянной энергии) и имел выход к морю, что удешевляло доставку как машин и сырья, так и топлива. Это лишний раз свидетельствует о наблюдательности Кнопа: еще Петр Первый и Екатерина Вторая указывали на удачное расположение этого отрезка суши. В 1857 г. образуется Товарищество Кренгольмской мануфактуры на паях и происходит закладка первого корпуса. На строительстве фабрик Кноп "собаку съел", поэтому в Кренгольме лучшие корпуса, продуманное распределение территории, самые современные оборудование и сырье.

Сверхзадача Кнопа — сделать фабрику крупнейшей в России. Действительно, в короткий срок производству удается стать передовым и показательным. Исследователь Г. Шульце-Геверниц полагал даже, что "все технические улучшения проникали в Россию через Кренгольм". Так или иначе, рентабельность производства была выше многих построенных Кнопом же предприятий. В Кренгольме из египетского хлопка с помощью чесальных машин получали самую тонкую пряжу в России, производительность держалась на высоком уровне, а издержки были не больше, чем в Германии. В итоге за короткий срок капитализация мануфактуры выросла в три раза.

Имея в портфеле такой актив, как высокоавтоматизированную фабрику в Кренгольме, владелец мог диктовать цены не только на хлопок, но и на пряжу для всей России.

Немец был и в самом деле влюблен в свое дело, разбирался во всех его тонкостях. Жена Луиза даже жаловалась, что, отойдя от дел, он "спит и видит свой хлопок". В 1899 г., накануне нового столетия, барон умер, оставив сыновьям в наследство 12 предприятий — девять текстильных фабрик, три компании по импорту египетского хлопка, а также страховое общество и каменноугольный рудник.