Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [177]

…

http://strategyjournal.ru/ekonomika-i-biznes/lvinaya-dolya-nemetskaya-volya-i-russkij-razmah/

После ухода от дел и смерти «хлопкового короля» в 1894 году торговый дом возглавил коммерсант Иван Прове (разумеется, приходившийся Людвигу Кнопу родственником: они были женаты на родных сестрах) — совладельцами компании являлись также сыновья Кнопа Теодор (Федор Львович) и Андреас (Андрей Львович). Будучи одними из самых авторитетных московских дельцов начала XX столетия, они имели свое виденье развития семейного бизнеса.

Под натиском нового поколения молодых российских предпринимателей Кнопы отказались от попыток сохранить монопольное положение и все чаще соглашались на взаимовыгодную олигополию, расширяя одновременно с этим финансовую базу своей промышленной группы. Входя в совет нескольких крупнейших московских банков и принимая участие в их управлении, Кнопы всегда имели льготные условия кредитования, что позволяло братьям создавать новые предприятия — таким образом, сохраняя за собой роль кредитора, фирма сама активно пользовалась услугами валютного рынка.

Для промышленной истории России их деятельность успела ознаменоваться прежде всего началом развития хлопководства в Средней Азии: именно братья Кноп начали поставлять тамошний хлопок московским фабрикантам — на тот момент он сильно уступал по качеству американскому и египетскому, но благодаря дешевизне начал стремительно осваиваться отечественными предпринимателями.

Вынужденным эпилогом российской главы в истории семейства Кноп стала Первая мировая война: официально санкционированная властями «борьба с немецким засильем» коснулась и «московских немцев». Несмотря на переименование в 1916 году торгового дома «Людвиг Кноп» в АО «Волокно», в уставе которого отдельно подчеркивалось русское подданство всех акционеров, над ним — как над германской фирмой — был установлен правительственный контроль, что в конечном итоге побудило Кнопов свернуть операции и вскоре после Октябрьской революции вывести весь капитал из России.

Вопреки информации, что после смерти основателя империи Людвига Кнопа бизнес захирел — это совсем не так. Кнопы утратили практически монопольное положение на рынке текстиля и машин для его выделывания — но у них оставались собственные фабрики, Кренгольмская бумагопрядильная считалась на тот момент крупнейшей в мире. У Кнопов была собственная страховая компания, они шли в строительство, строили современнейшие по тем временам бизнес-центры. Текстильная отрасль — на тот момент была стратегической, это была едва ли не главная отрасль, работающая на конечный потребительский спрос (не считая пищевки, конечно, но пищей тогда многие обеспечивали себя сами). И Кнопы — по сути, создали всех этих старообрядческих фабрикантов — Морозовых, Солдатенковых, прочих. О своих интересах, понятно не забыли. И стоит ли удивляться тому, что приобретшая политический вес, пробравшаяся в Думу старообрядческая буржуазия начинает ставить вопрос об экспроприации всего немецкого имущества? Понятно, как они облизывались на имения Кнопов.

А знаете… стоит. Я немало прочитал про эту войну — и могу сказать вот что: только в России так широко, так массово и на таком уровне ставился вопрос о массовом изъятии собственности по этническому признаку владельца. Почему то нигде в других странах так вопрос не ставился — а у нас ставился, причем частью делового сообщества, а не политиками — популистами. Ни в одной другой стране — военная контрразведка вместо выполнения своих прямых обязанностей не разъезжала по столице, не хватала бизнесменов, не кидала их в каталажку и не предлагала потом в обмен на снятие обвинений заплатить взятку или переписать бизнес на нужных людей. Нигде кроме России — не было такого, что в банк приходили военные контрразведчики, производили выемку документов, а потом предлагали вернуть за пятьдесят тысяч рублей. Нигде кроме России — не существовало такой мощной пирамиды организованной коррупции, как в России существовал ЦВПК, причем организован он был не чиновниками, а бизнесом. Нигде кроме России — я не нашел фактов столь быстрого, полного и успешного встраивания военных в систему организованной коррупции. Нигде в мире не произошло и такого предательства в армии, причем предательства как снизу так и сверху.

События февраля 1917 года — произошли в самом начале сложного и долгого пути формирования русской нации, самосознания себя как нации и строительства государства для этой нации. Одним из факторов роста самосознания — было противопоставление русских и немцев, противостояние немцам. Авторы февраля 1917 года — исказили и сорвали этот процесс, хотя вполне могли бы в других условиях претендовать на роли «отцов — основателей» как в США. Гучков, Коновалов, Терещенко — были бы не худшими отцами — основателями национальной России, надо это признать. Но надо признать и то, что в своей деятельности они руководствовались не возвышенными, а низменными интересами — приватизировать германскую и иную иностранную собственность. Ради этого они упорно чиркали спичками — пока все по-настоящему не вспыхнуло.