Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира - [97]

Доказательством того, что торговля не играла в то время сколько-нибудь серьезного значения, является отсутствие упоминания о ней как в императорских указах, так и в хозяйственных записях того времени. В 840 г. в одном капитулярии упоминается о письменной гарантии, а также о серебре как предмете оптовой торговли и финансовых операций; в капитулярии от 880 г. говорится о письменно оформленной фидуции (вид залога товаров), однако все это относится к Венеции. Торговое право и торговое законодательство существовали до тех пор, пока развивалась средиземноморская торговля; а когда Средиземное море оказалось закрытым для торговли, то исчезли и торговое право, и торговое законодательство.

Из всего этого мы можем сделать вывод об упадке торговли и ее переходе на более низкий уровень по сравнению с предыдущим периодом. Она пошла не вперед, а назад. Земля и продукция, полученная от ее обработки, стали не просто основой экономической жизни, но приобрели теперь настолько довлеющее и определяющее значение, какого до этого никогда не имели. Земля и сельскохозяйственное производство играли важную роль и в эпоху Меровингов. Однако в то время очень большую роль играл и оборот товаров. До закрытия Средиземного моря для торговли по нему велась и торговля сельскохозяйственными продуктами; у нас мало информации на этот счет, но, вне всякого сомнения, торговля продуктами обработки земли в эпоху Меровингов велась. Об этом можно сделать вывод уже из того факта, что землевладельцы платили налог в денежной форме, а арендаторы, получавшие от них землю в пользование, отдавали часть дохода от сельскохозяйственной деятельности на арендуемой земле серебром. Это говорит о том, что произведенные продукты им удавалось продать. Но кому они могли их продать? Безусловно, жителям городов, население которых в то время было весьма многочисленным, а также, вероятно, и торговцам. В эпоху Каролингов все изменилось, мы не видим и намека на существование нормального оборота товаров и продуктов, полученных в результате обработки земли. Лучшим доказательством этого является полное прекращение использования оливкового масла для церковных светильников, а также курильниц для ладана и фимиама. Да и сами церковные благовония, те же ладан и фимиам, стали большой редкостью, как мы уже говорили. Оливковое масло больше не поступало в королевство даже из Прованса. Неприятным новшеством было и введение сбора, взимавшегося за наложение печати, что было совершенно неизвестным в эпоху Меровингов. Эгингард не мог достать воск в Зелигенштадте (ныне Северный Рейн—Вестфалия) и был вынужден просить прислать его из своего имения, расположенного в окрестностях Ганда.

Аналогичная ситуация наблюдалась и с вином. Причем по этой позиции упадок был еще более ощутимым. Количество вина на рынке уменьшилось очень существенно, и его элементарно не хватало. Достать его обычным способом, то есть, как раньше, просто купить на рынке, было практически невозможно. Вино можно было достать только с помощью евреев. Поэтому возникла естественная необходимость в буквальном смысле слова лелеять те имения, где производилось вино; это было необходимо хотя бы уже для того, чтобы бесперебойно поставлять вино для церковных обрядов. Сложившаяся ситуация особо явно проявилась на землях крупных монастырей в «низинных» странах — Бельгии, Голландии и Люксембурге. Весьма характерно, что по этой территории протекали и пересекались реки, по которым ходили торговцы-фризы, а значит, тот небольшой торговый оборот, который фризы обеспечивали по рекам на своих ладьях, не мог удовлетворить потребности монастырей. Тем не менее вплоть до вторжений норманнов некоторое количество вина вывозилось из Франции в Скандинавию.

Единственная возможность обеспечения вином состояла в том, чтобы изготовлять его самим, поскольку, даже когда его можно было купить по каналам торговли, не всегда были на руках серебряные деньги, чтобы за него расплатиться. Оставался один выход — покупка виноградников. Монастыри, расположенные в долине Мааса, приобретали виноградники на берегах Рейна и Мозеля, в то время как монастыри в долине Шельды (на севере Бельгии) покупали виноградники на берегах Сены[245].

Принадлежавшее монастырям вино доставлялось туда крепостными крестьянами, причем на самых благоприятных условиях, поскольку доставка вина в монастыри не облагалась торговой пошлиной. У каждого монастыря была своя служба пополнения запасов и доставки всего необходимого, обладавшая и средствами доставки. Монастыри не нуждались в посторонней помощи в плане обеспечения снабжения. Фактически они представляли собой самодостаточные общины, обеспечивавшие себя всем необходимым. Не следует считать эти монастыри, как это делает Имбар де ла Тур, привилегированными торговцами, но можно с ним согласиться, когда он говорит, что «именно используя повинности крестьян и барщину в самых разных ее формах, применяемых одновременно, церковь организовала необходимые ей поставки товаров как речным, так и наземным транспортом». А продукты, получаемые таким образом, использовались для внутреннего потребления; то есть монастыри выступали здесь как обычный потребитель