Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира - [99]
В капитуляриях того времени, правда, время от времени упоминаются вольноотпущенники, но в подавляющем большинстве случаев, освободившись от одних повинностей, они получали другие, попадая под власть нового хозяина — сеньора.
Королевская власть, пока она обладала какой-то силой, влиянием и авторитетом, руководствуясь христианской моралью, пыталась не допустить угнетения бедных, беззащитных и обездоленных. Экономическое законодательство Карла Великого и Луи Благочестивого отнюдь не было направлено на защиту обогащения за счет угнетения и обирания этих людей; наоборот, подобные действия объявлялись незаконными, представляющими собой бесстыдную, нечестивую наживу.
Однако все попытки подобного вмешательства канули в пучине анархии феодальной системы, над которой все еще маячил призрак христианской империи. Наступило Средневековье.
2. Политическое устройство общества
Многие историки рассматривают то, что они называют франкской эпохой, как единое целое, в рамках которого период правления Каролингов рассматривается ими как преемственное продолжение и развитие периода правления Меровингов. Однако в этом они явно ошибаются, и вот по каким причинам.
1. Период правления Меровингов протекал, так сказать, в окружающей среде, коренным образом отличавшейся от той, в которой проходил период правления Каролингов. В VI и VII вв. Средиземное море было открыто для общения и взаимодействия и государство Меровингов находилось в постоянном контакте со всем Средиземноморьем, а традиции Римской империи по-прежнему сохранялись во многих областях жизни.
2. Германское влияние ощущалось лишь в северных пограничных районах государства Меровингов, причем оно было очень слабым и проявлялось лишь в некоторых областях законодательства, основывавшихся на германских обычаях и традициях.
3. Между наивысшим уровнем развития меровингского периода, когда государство Меровингов достигло своего расцвета, продолжавшегося до середины VII в., и началом каролингского периода лежало столетие упадка и потрясений, в ходе которого были утрачены многие традиции античной цивилизации, в то время как ряд сохранившихся традиций получил свое дальнейшее развитие; именно этот период упадка, распада и потрясений и лежал в основе начавшегося периода правления Каролингов. Правители династии Каролингов были преемниками не королей меровингской династии, а майордомов. Карл Великий, с какой точки зрения ни смотреть, ни в чем не был преемником Дагоберта; он был наследником Карла Мартелла и Пипина.
4. Нас не должен вводить в заблуждение титул короля франков — повелитель франков. Надо правильно понимать его реальное содержание. Новое королевство простиралось до Эльбы и включало в себя часть Италии, и среди подданных короля франков было почти столько же римлян, сколько и германцев.
5. Наконец, в каролингский период отношения государства с церковью были совершенно иными, чем в меровингский. Государство Меровингов, как и Римская империя, было светским. Короли династии Меровингов носили титул «повелитель франков». Короли же династии Каролингов носили титул «Божьей милостью повелитель франков»[251].
Это небольшое добавление несло в себе очень глубокий смысл и показывало серьезное изменение в отношениях между государством и церковью. Это изменение было чрезвычайно глубоким, но последующие поколения не понимали его и не осознавали его значение. Позднее переписчики и откровенные фальсификаторы «приукрасили» название титула королей Меровингов, добавив к нему «Божьей милостью», считая, что по-иному он и не мог выглядеть.
Таким образом, между этими двумя монархиями — а королевство Каролингов, как я попытался продемонстрировать в данной книге, возникло в известной степени благодаря тому, что в европейский мир нахлынули арабы-магометане, — не только не существовало никакой преемственности, но они были прямой противоположностью друг другу.
В ходе глубочайшего кризиса, приведшего к тому, что созданное Хлодвигом государство рухнуло, весь римский фундамент, лежавший в его основе, был полностью разрушен и канул в небытие.
Изменилось само понятие королевской власти; у Меровингов и Каролингов оно наполнено совершенно разным содержанием. Конечно, надо отметить, что в государстве Меровингов король не обладал такой же абсолютной властью, как римский император, стоявший во главе стройной системы абсолютизма; власть короля не была простым перенесением на почву меровингского государства системы римской императорской власти. В то же время, хотя короля династии Меровингов нельзя было назвать абсолютным монархом, я соглашусь с утверждением, что монархия Меровингов в значительной степени представляла собой фактическую деспотию. И для короля, и для его подданных действовало фактическое правило, что вся власть в государстве сконцентрирована в руках монарха.
Все, что принадлежало королю или находилось под его покровительством, считалось священным; он мог ставить себя над законом, и никто не смел перечить ему; он мог наказывать своих врагов и конфисковывать их владения под предлогом нарушения ими закона об оскорблении величества
Книга известного бельгийского историка Анри Пиренна (1868–1947 гг.) посвящена истории средневековой Бельгии в V–XIV вв. Автор ярко и образно исследует самые разные стороны жизни этой страны в эпоху средневековья: появление франков, набеги викингов сменяются борьбой между церковными и светскими княжествами и триумфом городов, неожиданно для всего христианского мира одержавших победу над феодальными сеньорами. Особое внимание Пиренн уделяет городам Бельгии, в XI–XIV вв. достигшим небывалого экономического расцвета и кровавым распрям за власть между горожанами.
Работа Пиренна по Истории нидерландской революции входив в тт. III и IV его многотомной истории Бельгии. В работе содержится большой фактический материал по политической истории, истории религиозной борьбы и по культурной истории Бельгии в XVI–XVII вв. Ясное и простое изложение делает книгу доступной для широкого круга читателей, в помощь которому даются вводная статья проф. Е. А. Косминского о Пиренне и толковый словарь.
Оригинальная концепция развития Западной Европы в период средневековья.Вопрос о зарождении и развитии средневековых городов знаменитый бельгийский историк Анри Пиренн (1862–1935) тесно связывал с его оригинальным представлением о границе, отделяющей античность от средних веков. Пиренн считал, что эпоха Меровингов (V–VII века) есть органическое продолжение античности. По Пиренну в V веке Западная Европа никакой катастрофы не переживала: «Если без предвзятой идеи читать документы, в общем довольно многочисленные, какие остались от меровингских времён, то убеждаешься, что экономическая жизнь этой эпохи остаётся с теми же особенностями, которые были присущи последнему периоду Римской империи»Монетная система, выдающаяся торговая роль на Средиземном море Марселя, оживленное мореплавание к берегам Сирии, Африки, Испании и к Константинополю, многочисленные колонии иудеев и сирийцев в городах франкского государства — всё это остается таким же, каким было при последних западных императорах.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.