Империя - [37]

Незадолго до этого, белые, отчаявшись справиться с махновцами, пытались бороться с ними, бросив против них конную дивизию, целиком сформированную из чеченцев. После столкновения с "батькой" от гордых сынов гор мало что осталось.

Серьёзный человек был Нестор Иванович Махно. Настоящий русский человек. No-Nonsense Man.

Империя – 29

Выглядел кавалер ордена Красного Знамени товарищ Махно вот так:

Красавец! При взгляде на него возникает, правда, следующая мысль – откуда взялся этот человек в стрелецком кафтане, из каких глубин он вынырнул, какого века он дитя? Какое время породило этого ребёночка?

А давайте-ка мы визуализируем ряд персонажей, имена которых мелькали на страницах нашего повествования, это поможет нам глубже понять суть происходивших тогда событий. Недаром говорят, лучше один раз увидеть… Кое-кого, правда, лучше бы и вовсе не видеть. Никогда.

Империю, как и любое государство, убивают отнюдь не бомбисты и не какой-то там "террор народовольцев". Сколь бы пылки и самоотверженны ни были все эти Кибальчичи, Нечаевы и прочие борцы за идею, они – лишь инструмент в опытных и осторожных руках. И инструмент не главный. Главный инструмент – это люди во власти. Главный инструмент это плоть от плоти системы.

Вот эти люди сидели напротив Николая тёмной псковской ночью. О том, что там случилось мы знаем лишь с их слов:

Никто из них не был обижен властью, никого из их родственников "проклятый режим" не вешал, никто из них не скрипел зубами и не шептал волшебное заклинание "мы пойдём другим путём!", и тем не менее этим другим путём они пошли, вернее их "пошли", пошли ими как пешками, заранее же уготовив им пешечную судьбу. Когда пришло время – их просто смахнули с доски.

Вот они, вот, вот. Любуйтесь:

Благородные лица, седины, значительные взгляды, бакенбарды, манишки. Манеры. Знание языков. И знание того, что нужно России. Люди эти были не просто просты, они были проще последнего деревенского дурачка, на базаре жизни их обвели вокруг пальца с лёгкостью необыкновенной и то, что облапошивавший их цыган надвинул на бровь котелок и заговорил по-английски, их ничуть не извиняет.

Где-то в чащобе леса стояло русское государство, было ли оно Китежем или нет не знает никто, но, даже если и не было, то рано или поздно оно им стало бы, просто потому, что это было русское государство и стены его опрокидывались в гладь лесного озера, а небо над ним было голубым летом и серым зимой, и было это небо русским.

Люди же со старых фотографических карточек позволили, чтобы ими прорубили просеку в лесу и по этой просеке подтащили к стенам города стенобитную машину.

Посмотрим на них, посмотрим на людей, как на знаки того времени. Время то никуда не делось, оно по-прежнему с нами, оно вокруг нас и те же персоналии окружают нас и сегодня, у них просто другие имена и ездят они не на пролётках, а в авто, но люди эти – те же. Нас не обманешь.

Это товарищ Керенский и генерал Корнилов прибыли в Царское Село с благороднейшей миссией по аресту БЫВШЕЙ Императрицы с домочадцы. Больше других мне нравится персонаж справа. Этот типаж в драповом пальто, с усиками, в шапке пирожком и с кожаным портфелем под мышкой превратится в безошибочно узнаваемое карикатурное клише государственного служащего на следующие лет пятьдесят.

Вот товарищ Милюков, спешащий по своим министерским делам к хозяину. Хлопочет Министр Иностранных Дел, старается.

А вот и Хозяин. Властный человек, заложивший руки за спину – это Уильям Сандерс, высокопоставленный функционер британской Labor Party, срочно прикативший после Февральской революции в Россию, чтобы полюбоваться на дела рук своих и заодно приглянуть за подопечными, за ними ведь глаз да глаз нужен, они ведь хуже детей несмышлённых. А кто это у нас с винтовочкой стоит? Кто этот служивый? Это – символ Февраля, это сам унтер Кирпичников, тот самый Кирпичников, который застрелил своего непосредственного начальника в петроградском Волынском Полку и спровоцировал бунт в войсках столичного гарнизона. Между прочим этот подвиг был отмечен всё тем же любимым патриотами генералом Корниловым, который немедленно по назначении командующим петроградским гарнизоном произвёл Кирпичникова в следующее звание и лично приколол на унтерскую грудь Георгия. "Служу делу Революции!". Хорошая фотография. Джентльмен и грязный сипай в папахе. Будет, что показать коллегам в клубе.

А это всё тот же Сандерс, выступающий на митинге на Марсовом Поле. Митинг в честь жертв Февральской революции. "Вы жертвою пали…" Скорбно склонённые головы, умные взгляды. Руки, скрещённые на груди. Ну, а пока они там скорбят и мысленно делят неубитого пока медведя, дела превращаются в делишки и делишки те идут неважно.

Это месяц май. Это дезертиры, идущие с фронта. А чего? Вы же сами сказали: "У нас нынче свобода!" Ура-а-а!!!

Это товарищ Керенский на фронте. Воодушевляет бойцов. "Постоим, братцы, крепко за незалежную, тьфу ты! за единую и неделимую!" В один из этих незабываемых денёчков Александр Фёдорыч посетил 8-ю Армию под началом всё того же генерала Корнилова (вот прыгал человек! семимильными шагами, нынче здесь, завтра – там) и вручил тому красное знамя. А вы, наверное, думали, что переходящие красные знамёна большевики изобрели? Ох, грехи мои тяжкие…