Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий - [13]

Тогдашний перенос столицы в другой город послужил географическим фундаментом для «триумфа конфуцианства», и это словосочетание часто применялось для описания события интеллектуальной жизни во времена правления в Китае династии Хань. Авторы главных трудов по истории Восточной Хань и литературы рассуждали о преимуществах новой столицы, о связанных с ней обрядовыми преобразованиями, о прежней столице, по большому счету служившей сохранению традиций империи Цинь. Точно так же в трактатах Бань Гу конца I века проводится связь Западной Хань с династией Цинь эпохи насилия и варварства, а также восхваляется триумф культуры и обряда Восточной Хань.

Однако полностью от порядков Западной Хань избавиться не получилось, ведь правопреемственность новой династии уходила в глубь истории к родословной Лю. Этот факт всплывает в споре о том, кого следует считать предками основателя династии императора Туану. В самом начале своего правления он в Лояне соорудил алтари своим собственным предкам, то есть мужам, которые никогда не были не только императорами, но и не удостаивались пожалования княжеств. Когда по этому поводу поднялись шумные протесты с требованием очистить императорскую родословную, Туану перевез алтари из столицы поближе к своему старому дому в Наньян, расположенному по соседству южнее Лояна. На их месте он поклонялся императорам седьмого и восьмого поколения Сюаню (правил в 74—49 годах до н. э.) и Юаню (правил в 49—33 годах до н. э.) как собственным отцу и деду. Таким способом он навязал подданным вымышленную семью, привитую к древу потомков последнего правителя Западной Хань, оставившего наследника, как восстановленную династию.

Во время правления первых трех императоров династии Восточная Хань в географии Китая случилось еще несколько изменений. Тогда как император Туану отказался от прежней наступательной стратегии в направлении северной границы, хунну продолжали частые набеги на китайскую территорию. На юг потянулся полноводный поток беженцев, из-за которого в конечном счете обширные области опустели, и властям пришлось упразднить сотни уездов. Правители Восточной Хань занялись переселением в эти заброшенные приграничные области кочевников и привлекать их мужчин для укомплектования конницы, использованной против хунну. В военном отношении такая политика себя оправдывала, однако одновременно она послужила стимулом для переселения тамошних коренных жителей на юг империи. Со 2 года по 140 год учтенное население на северо-западе Китая сократилось на 70 процентов, зато население на юге существенно увеличилось, в некоторых районах буквально в два раза. Несмотря на такое переселение народа, долина Янцзы и области южнее от нее оставались пограничными, причем практически все учтенное население там сосредоточилось в нескольких городских районах.

К началу заката династии Восточная Хань ученые уже оглядывались на периоды ее первых трех правителей как на золотой век. Начиная с императора Хэ (правил в 89—106 годах) двор все больше уходил в себя, отстраняясь от важных дел на границе и внутри империи. На границах в конце 80-х годов федерация хунну потерпела окончательное поражение, но вместо них точно такая же угроза стала исходить от прежних вассалов хунну – племен кочевников сяньби (сяньбэй). Эти кочевники получили крупные вознаграждения за уничтожение хунну, но, преуспев в этом деле, они лишились источника дохода. После этого сяньби пришлось отбирать средства к существованию у китайского населения силой. На западной границе кочевников цянов (кянов) поселили на рубежах империи Хань, чтобы восстановить трудовые ресурсы после бегства из этого района коренного населения. Жестокое обращение со стороны крупных ханьских землевладельцев и мандаринов стало причиной крупного восстания, поднятого цянами в 110 году. Вельможи двора Восточной Хань совсем не переживали по поводу проблем на далеком для них «варварском» западе и тут же решили сократить свои убытки, оставив сразу четыре провинции. Дома и урожаи зерновых культур китайцев, отказавшихся от переезда в другие районы, местные власти приказывали сжигать. Неудивительно, что большая часть возмущенных жителей пограничной полосы присоединилась к цянам, выступившим против ханьцев.

Тут к восстанию проявил самый живой интерес императорский двор, китайцам удалось вернуть часть уступленных территорий и на какое-то время восстановить военные колонии, но не надолго. К 168 году район города Ордоса и области, примыкающие к прежней столице, китайцы отдали соседям. В 137 году восстания к тому же разгорались на юге, но вместо отправки карательных экспедиций, войсками для которых двор уже не располагал, в районы мятежей отправились сановники, рассчитывающие соблазнить местных правителей обещаниями дворянских титулов. Такого рода мера оправдывала себя всего лишь на протяжении считаных лет, ив 140-х годах мятежники появились уже на юге и занялись убийством наместников во внутренних округах империи и осквернением императорских захоронений.

Итак, двор утратил контроль не только над подданными приграничных областей, но к тому же и над пограничными войсками. На протяжении всей истории Западной Хань и в I веке правления династии Восточная Хань полководцев назначали на время проведения той или иной военной кампании. Во II веке командующие пограничными отрядами оставались на своих постах на протяжении десятилетий. С Ханьским государством воинство их армий, составленных из уголовников, кочевников и профессиональных солдат, сменивших рекрутов из земледельцев, ничего не связывало. Зато у них развилась мощная привязанность к своим непосредственным командирам, выдававшим им денежное содержание и представлявшим их меркантильные интересы при дворе. К завершающим десятилетиям Восточной Хань двор лишился возможности командовать императорскими армиями точно так же, как и управлять кочевниками, переселившимися на территорию империи.