Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий - [12]
Притом что император данное предложение одобрил, выполнить его не получилось по той причине, что к этому времени великие семьи располагали властью, не уступающей власти двора. Это поражение, после которого правитель признал свою неспособность приказать подданным оставить могилы своих собственных предков, чтобы ухаживать за гробницами императоров, послужило ярким символом смещения политического равновесия, сложившегося между двором и местными властями. Примерно в тот же самый период склепы усопших имперского происхождения, сооруженные во всех округах империи, подверглись запрету во имя бережливости и сыновнего благочестия: принуждение чиновников и местной знати делать подношения посторонним усопшим людям, которые не были их предками, шло наперекор главному принципу конфуцианской теории.
Еще одним признаком ослабления династического центра называют укрепляющийся контроль над двором со стороны родственников жен и наложниц императоров. Если император умирал молодым, вдовствующая императрица (его мать, связанная с императорской семьей только браком) выбирала не только его преемника, но также регента, а иногда и императорского наставника. Два последних должностных лица часто принадлежали семье вдовствующей императрицы. Мать императора Чэна (правил в 32—7 годах до н. э.) по имени Ван Чжэнцзюнь именно таким путем привела к власти своих братьев и племянников, когда ее сын и его два преемника – императоры Ай (находился на престоле с 6 по 1 год до н. э.) и Пинь (находился на престоле с 1 года до н. э. по 5 год н. э.) – умерли, не оставив наследников. Она делегировала все большие полномочия своему племяннику Ван Ману, которого дважды назначали регентом и который в конечном счете объявил себя полноправным императором. В 9 году он издал указ о прекращении династии Хань, а потом принял отречение последнего правителя династии Западная Хань.
Однако династия Синь ее основателя Ван Мана просуществовала всего лишь 17 лет. Проведший всю свою жизнь при дворе, вскормленный на косных фантазиях авторов «Чжоуских ритуалов» (Чжоу-ли) и других конфуцианских трактатов, он стремился провести радикальное восстановление умозрительных порядков Чжоу в том виде, в каком их излагали многочисленные ученые, жившие до него. Всю землю намечалось конфисковать и перераспределить равными наделами, а рабство и наемный труд отменить. Подобного рода реформе оказали такое яростное сопротивление, что через три года от ее продолжения пришлось отказаться. Тем не менее из-за враждебности, которая возникла среди великих семей, когда восставшие земледельцы бросили вызов власти Ван Мана, ведущие семьи восточной части Великой Китайской равнины присоединились к восстанию, свергли его династию Синь и помогли восхождению дальнего родственника по линии Лю на престол императора «восстановленной» династии Хань в новой восточной столице.
Изоляция Восточной Хань (25-168)
Во многих отношениях восстановленная династия Восточная Хань имела мало сходства со своим западным предшественником. Хотя при первых правителях этот факт в глаза не бросался, возрождение династии Хань ознаменовало победу местных влиятельных семей над центральным двором и последующее смещение власти из столицы в провинции. Действие фундаментальных институций, таких как всеобщая воинская повинность, упразднялось. Отказались и от каких-либо попыток ограничить наращивание земельной собственности. Император Гуану (правил в 25—57 годах) представлял девятое поколение Лю, самым близким августейшим родственником которого считался император третьего поколения династии Цзин, он сместил с престолов всех царей и заменил их своими близкими родственниками. Свое высокое положение в Восточной Хань сохранили меньше десяти основных родов Западной Хань.
Когда император Гаоцзу основал династию Западная Хань, самые высокие должности получили восемнадцать его главных последователей, но, как только они умерли, их семьи быстро пришли в упадок. Император Гуану, в отличие от него, принадлежал к роду крупных землевладельцев, и его возвышению помогали остальные крупные землевладельцы. После смерти этих мужчин их семьи продолжали удерживать власть в своих общинах и часто сохраняли за собой посты при дворе, ведь они пользовались укоренившимся авторитетом на местах и располагали значительными состояниями. Львиная доля истории Восточной Хань совпадает с историей союзов и расколов с местными политическими деятелями, такими как род Инь из Наньяна на территории современной Хэнани или род Ма из долины реки Вэй.
Возможно, еще большее значение принадлежит переносу столицы из области между перевалами в пойму реки Хуанхэ к востоку от перевала Хангу. Противоборство между этими двумя областями, где по большому счету определилась судьба Сражающихся царств и династии Цинь, оставалось решающим фактором становления династии Хань и ее правовой системы. Перемещение столицы из Чаньаня в Лоян представляло собой уход из области, обеспечивающей господство над соседями за счет выгодного стратегического положения и военной силы, в ту, которая обогнала всех в сфере литературных достижений и доходного производства товара. В результате случился не просто переход в период Западной Хань решающего политического влияния к крупным землевладельцам и торговцам, накопившим просторные угодья и огромные состояния, но к тому же еще и отказ от военных традиций области Цинь, а также утверждение первенства литературного и художественного воспитания.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.