Императорский покер - [24]
— А кроме того — в какие времена, в какой стране и на каком континенте, в какой войне солдат не является "пушечным мясом"? Это результат жизни, цивилизации (ЦИВИЛИЗАЦИИ!), Системы, войны как таковой — никак не главнокомандующих. Бонапарт не придумал войну, и даже если заслуживал прозвища "бога войны", то только лишь потому, что умел гениально разыгрывать ее, а не потому, что был ее апостолом. Вот таким он никогда не был. Кто сегодня помнит его слова: "Война — ремесло варварское. Будущее принадлежит миру"? Он хотел быть земледельцем, но никак не ремесленником убийства. Постоянные атаки подпитываемых британским золотом и ненавистью царя Александра I антифранцузских коалиций не давали ему спокойно возделывать свое полюшко от Вислы до Атлантики. И не удивляйтесь ехидству последних слов, потому что, хотя я и защищаю его, его апологетом не являюсь и, зная различную грязь той эпохи как и грязь собственной совести — знаю так же хорошо, возможно, лучше его критиков, и грязь его действий. Но я знаю и то, что в большинстве случаев его вынуждали воевать (до конкретных примеров мы еще дойдем), вот и должен был он заниматься "варварским ремеслом". А раз был должен — то старался это делать совершеннейшим образом. И как раз этому способствовало его отношение к солдату как к приятелю или, скорее — как к собственному ребенку.
Наш царь — поэт хитрости не растрачивал своего умения на флирт с солдатней, и к армии относился, как и любой из российских феодальных господ относится к собственным мужикам, то есть — как к скотине. Своими приказами он гнал в бой толпы хамов в мундирах[40], не объясняя, а почему они, собственно, должны были сражаться. Только лишь потому, что такова воля царя-батюшки, было вещью совершенно очевидной. Иногда лишь только солдат к чему-то побуждали, внушая им через попов, что Бонапарт — это воплощение Вельзевула, потому-то борьба с ним дает вечное спасение.
Наполеоновский солдат всегда осознавал, за что он сражается. По крайней мере, так ему казалось. Бонапарт объяснял ему это (и не важно, честно или нет) в знаменитых воззваниях-беседах с армией, в которых разжигал солдатскую гордость, и хвалил, если солдаты того заслуживали. Ибо что может быть более приятного для человека, чем заслуженная похвала? И как часто подрезает крылья и подпитывает обиду ее отсутствие. И чем-то совершенно беспрецедентным был тот факт, что в своих воззваниях главнокомандующий всю заслугу за победу отдавал армии, как будто бы его собственный гений здесь совершенно не при чем.
Вот несколько примеров, фрагментов воззваний Наполеона перед Аустерлицем, которыми французские солдаты опьянялись сильнее, чем русские — получаемыми в награду от царя чарками водки:
"Солдаты! Вы плохо одеты и плохо питаетесь. Правительство много чего вам должно, но не может дать ничего. Стойкость и отвага, которые вы проявляете среди этих скал, достойны восхищения…" (Ницца, Главная штаб-квартира, 27-03-1796).
"Солдаты! В течение пятнадцати дней вы одержали шесть побед (…) Лишенные всего, вы исполнили все!" (Кераско, главная штаб-квартира, 16-04-1796).
"Солдаты! Словно поток вы спустились с высот Апеннин. Вы смяли, раздавили, рассеяли все, что стояло у вас на пути (…) Во Франции ваши семьи, ваши жены и любимые радуются этим успехам и гордятся тем, что они принадлежат вам" (Милан, Главная штаб-квартира, 20-05-1796).
"Взятие Мантуи завершает войну, которая на Родине обеспечила вам имя бессмертных!" (Бассано, главная штаб-квартира, 10-03-1797).
Еще раз тот же самый вопрос: как мог не любить своего командующего солдат, к которому командующий обращался таким вот образом? И как этот солдат мог потом не предпринимать сверхчеловеческих усилий, чтобы заслужить похвалу такого командующего?
Царь Александр распоряжался своими военными картами совершенно иначе. И действовал он ними по-старомодному, что было достойной наказания ошибкой, учитывая, что методы ведения солдата в бой со времен Фридриха Великого несколько поменялись. Это различие имела огромное влияние на судьбу второго раунда императорского покера, и потому-то я и посвятил его объяснению столько места.
Остальными картами у обоих партнеров была мелочевка — ведущие офицеры их армий. Нет, вы не ошиблись. Как раз в этом раунде ведущими картами были простые солдаты, рядовые и унтер-офицеры; а маршалы с генералами дополняли их в качестве мелочи. Этот феномен мы объясним позднее, пока же что познакомимся с мелкими картами — фосками.
В битве под Аустерлицем деятельное участие приняло семь французских маршалов. В алфавитном порядке: Бернадотт, Бертье, Бессьер, Даву, Ланн, Мюрат и Сульт. Все они были людьми храбрыми и способными (на все), за исключением Даву, честность которого доводила коллег до рвоты. Помимо того, все они были между собой перессорены как стая голодных псов, потому что все они все время жаждали новых отличий, славы и денег. За одним исключением (Бернадотт), все они были преданы Наполеону и послушны ему. Только одно это стало причиной того, что они взаимно не поубивали один другого.
