Император рая - [17]

Шрифт
Интервал

— Рассуждаешь, что в тебе не так? — спросила тогда Анна.

— С чего ты взяла? — в ответ удивился я.

— Ты внимательно рассматриваешь мою квартиру с вопросительным выражением на лице, наверняка вспоминая при этом свою. Я права?

— Да, — соглашался я.

— Вот с этого и взяла, — усмехнулась Клинок. — Только ты можешь таким образом пытаться понять, чем отличаешься от других. Не стоит этого делать.

— Почему? — тут же поинтересовался я.

— Алекс, ты не среднестатистический наемник, каким привык себя считать, — вдруг очень серьезно заговорила Анна. — Зачастую ты мыслишь неординарно, а главное — работаешь намного лучше всех наемников, вместе взятых. И я уверена, со временем тебя поставят командиром.

— Какой из меня командир? — возмутился я.

— Я предполагаю, очень хороший. Своевольный, кровожадный, но хороший. Поверь, ты будешь отличным лидером, — заверяла меня Анна.

— Сомневаюсь, — бурчал я.

И в правду, я ведь сомневался. Даже, наверное, как бы странно ни звучало, боялся. Стать командиром — это большая ответственность. И я не был уверен, что справлюсь. Да, я уже тогда знал, что мне планируют доверить отряд. Знал и чертовски этого не хотел. Наверное, все мои мысли и переживания были написаны у меня на лице.

Анна поставила на стол свой бокал, перебралась ко мне на колени и, стянув с меня майку, поцеловала. Оригинальный способ внушить мне уверенность в себе. А главное, действенный. Не могу сказать, что поведение Анны меня удивило, но такого продолжения вечера я не ждал. Для нас секс — не повод завязать отношения, это просто способ расслабиться, сбросить накопившееся напряжение. Никто не сочтет наш поступок предосудительным. Ну, потрахались и ладно, наше дело, главное, чтоб это никак не отразилось на слаженности работы отряда.

Ночь я провел не как планировал — на диване, а в одной постели с Клинком. Тогда-то мне и довелось в полной мере узнать о ее возможностях. Заснули мы под утро. Ни до, ни после я не нашел той, которая смогла хотя бы сравниться с Анной.

А утром нас разбудил звонок в дверь. Как всегда, первым явился Пуля. Он внимательно осмотрел наш помятый вид, разбросанные по полу вещи и пришел к определенному выводу, но промолчал. Я точно знаю, что никто, кроме самого Эрика, так и не узнал, что было между мной и Анной.

Черт, Эрик! Прошло полтора года, а я все так же не могу поверить в его смерть. Вполне возможно, Анна, которая знала Пулю дольше меня, или Виктор, который видел, как Эрик заслонил собственной грудью одного из своих, переживают его гибель намного острей. Но для меня, не привыкшего вообще о чем-то сожалеть, смерть Эрика как удар под дых.

Тот вечер стал последним, когда мы вот так сидели, выпивали, шутили и, как обычно, слушали истории Пули о казусах, случавшихся с ним на заданиях. Через неделю мне сообщили новость о моем назначении командиром. Я все свободное время проводил на полигоне. Следя за тренировками и гадая, кто из этой толпы останется. А когда отряд сформировался, мне было не до посиделок. Мы вместе с Клинком и Коновалом старались обучить новобранцев всему, что знаем, попутно учась у них тому, что знали они. Правда, тогда мою голову занимали совершено другие мысли.

Я до сих пор пытаюсь понять, почему Анна решила стать моим помощником. У наемников, конечно, нет званий и это норма — сегодня ты командир, завтра подчиненный. Но Клинок вполне могла набрать себе новый отряд. Она одна из лучших, таких принято ставить во главе, а не задвигать за кого-то. Можно сослаться на то, что Анна хотела отдохнуть от командования, но тогда ей логичнее было пойти к Эрику. Он тоже набирал свой отряд. Я ждал, что на роль моего помощника вызовется Марк или Виктор. Решение Клинка стало для меня сюрпризом. И, несмотря на то, что сюрпризы я не люблю, этот был приятным.

Сумбурный поток мыслей и воспоминаний: кажется, я увлекся. Из раздумий меня вывел хруст сухой ветки совсем рядом с моим укрытием. Больше гадать, найдут или нет, смысла не вижу. Надо действовать. Я вряд ли справлюсь в одиночку с пятьюдесятью опытными телохранителями, но вот трое, что околачиваются рядом, вполне мне по зубам. Винтовку я бросил в другом месте, но это не единственное оружие, которое у меня при себе. Одним движением я превратил свое укрытие в щепки, а пока охранники соображали, что произошло, не вставая, перестрелял их из пистолета. Они, конечно, профессионалы, но я оказался быстрей. Что радует.

Пока мелкими перебежками пытался добраться до края леса, где оставил транспорт, я продолжал размышлять. Насколько знаю Анну, она никогда не делает ничего просто так, все ее поступки хорошо обдуманы и всегда что-то да значат. Так почему же она захотела перейти в мой отряд? Мы друзья и неплохо знаем друг друга, но мне кажется, что причина не в этом. Да и на дружескую поддержку мало похоже. Кажется, я начал понимать причину, но додумать мне так и не дали. В очередной раз выглянув из-за толстого ствола, за которым спрятался, я услышал выстрелы, и мимо просвистели пули. Чуть не подстрелили, зато я успел заметить, что противников на этот раз семеро. Не уверен, что смогу прорваться, даже положившись на прочность брони, но попробовать стоит. Не всю же жизнь мне тут торчать. Тем более, если не предпринять никаких действий, жизнь обещает стать до неприличия короткой. Эх, надо было все-таки взять с собой кого-то из отряда, а то что-то умирать в данный момент вдруг расхотелось напрочь.


Еще от автора Алена Некрасова

Путешествие в страну сказок

Две подруги четырнадцати лет – Аня и Вера, едут за город на День рождения своего одноклассника. Однако вскоре они понимают, что заблудились, и пытаются ему дозвониться, чтобы уточнить дорогу. Но телефон мальчика отключен. И тут, заметив небольшой дом, девочки решают спросить у хозяев, как добраться до деревни, где живет их друг. Переступив порог, Аня и Вера понимают, что в доме никого нет, но их внимание привлекает сундук, набитый красивыми нарядами, расшитыми цветным бисером и жемчугом.


О психологии и не только

Зеркало — это наше подобие. Мы, стоящие перед зеркалом, видим только наше подобие — двойника номер один. Но есть еще тот, что живет в зазеркалье — это наш двойник номер два. Он тот, кто живет там и выходит оттуда. Вся поэзия обращена к зеркалу и к двойнику. На этом построена вся пространственность человека. Китайцы создали эту концепцию в третьем тысячелетии до н. э. Что интересно, так это то, что теория зеркала и египетские маски сформировались по времени одинаково.


Сонник

Как правило, символы сна для каждого человека индивидуальны, и нужно немного фантазии, чтобы интерпретировать то, что нам снится. Однако, существуют символы, которые для многих людей расшифровываются одинаково. В этом соннике как раз и собраны те самые расшифровки. Добавив свои символы, вы сможете пользоваться этим сонником всю свою жизнь.


Зарисовки одной дамочки

Реальные истории из жизни нескольких подруг, переступивших порог тридцатилетия, проживающих в Москве и попадающих в разные житейские ситуации, порой забавные и не очень.


Рекомендуем почитать
На дороге стоит – дороги спрашивает

Как и в первой книге трилогии «Предназначение», авторская, личная интонация придаёт историческому по существу повествованию характер душевной исповеди. Эффект переноса читателя в описываемую эпоху разителен, впечатляющ – пятидесятые годы, неизвестные нынешнему поколению, становятся близкими, понятными, важными в осознании протяжённого во времени понятия Родина. Поэтические включения в прозаический текст и в целом поэтическая структура книги «На дороге стоит – дороги спрашивает» воспринимаеются как яркая характеристическая черта пятидесятых годов, в которых себя в полной мере делами, свершениями, проявили как физики, так и лирики.


Век здравомыслия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На французский манер

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь на грани

Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.


Больная повесть

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Улица Сервантеса

«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.