Император Павел I. Жизнь и царствование - [56]

Когда Павел писал эти строки, он не знал еще, что Англия поступит с ним так же, если не хуже, как и Австрия. Русский корпус Германа, назначенный содействовать англичанам при высадке их в Голландию, потерпел вместе с ними поражение от французов при Бергене, столько же по вине английского главнокомандующаго, герцога Йоркского, сколько по оплошности самого Германа; затем остатки русского корпуса отвезены были англичанами на зимовку на остров Джерсей, и там они терпели нужду. Но всего более поразил государя неожиданный отказ Англии в возвращении ему, как великому магистру мальтийского ордена, острова Мальты. Негодованию Павла Петровича не было пределов: граф Воронцов, русский посол в Лондоне, был отозван, а английскому послу в Петербурге, лорду Витворту, было предложено в мае 1800 г. оставить Россию.

Венский кабинет, руководимый Тугутом, главным виновником всех враждебных действий Австрии против России, — пробовал сначала смягчить неудовольствие государя, опасаясь союза его с Пруссией. Графу Кобенцелю, австрийскому послу в Петербурге, даны были в этом смысле успокоительные инструкции, а в начале октября 1799 г. прибыл в Петербург, для бракосочетания с великой княжной Александрой Павловной, эрцгерцог Иосиф, в сопровождении брата императрицы Марии Феодоровны, принца Фердинанда Виртембергского, и креатуры Тугута, графа Дидрихштейна, женатого на, графине Шуваловой. «Мой дворец будет теперь заражен политикой!» воскликнул император, когда узнал, кто едет с эрцгерцогом. Действительно, императрица Мария, опираясь на французских эмигрантов и всех сторонников, всячески содействовала брату, принцу Фердинанду, и эрцгерцогу Иосифу в их примирительной миссии, тем более, что возникло опасение, что второе сватовство великой княжны может в виду дурных отношений императора к Австрии, оказаться столь же неудачным, как и первое. Павел Петрович не пожелал видеть Дидрихштейна: его остановили у шлагбаума в Гатчине и сообщили ему приказ государя в восемь дней оставить Россию, хотя жена его имела поручение сопровождать будущую эрцгерцогиню. Опасения Марии Феодоровны, оплакивавшей судьбу дочери, не сбылись: бракосочетание Александры Павловны с эрцгерцогом Иосифом совершилось 19 октября 1799 г., неделей позже бракосочетания ее сестры великой княжны Елены Павловны с наследным принцем Мекленбург-Шверинским. Но ни просьбы Марии Федоровны, ни убеждения эрцгерцога Иосифа и принца Фердинанда не могли поколебать императора: раз обманутый, он требовал теперь удаления Тугута, честного и искреннего объявления венского кабинета о его целях и возвращения королю сардинскому его владений. С этим ответом эрцгерцог и уехал из России в сопровождении молодой своей супруги, несчастной жертвы политических расчетов; но, с его отъездом, попытки повлиять на решение императора в благоприятном для Австрии смысле не прекратились. Лорд Витворт, представитель второй нашей союзницы — Англии, еще показывавшей России в то время наружные знаки дружества, делал представления императору, входил в сношения в доме своей приятельницы О. А. Жеребцовой, сестры опальных Зубовых, со всеми приверженцами коалиции и, под рукой, вел переговоры с Кобенцелем о более тесной связи Австрии с Англией. Сильную поддержку Витворт нашел в вице-канцлере, графе Никите Панине, сочувствовавшем коалиции, тогда как соперник Панина, граф Растопчин, докладчик государя по иностранным делам, был врагом его. Интрига опутывала государя со всех сторон. Император был в раздражении: он знал уже, что два посла его: Разумовский — в Вене и Воронцов — в Аиглии, оба вполне натурализовавшиеся в странах, где они были аккредитованы, — писали ему свои донесения в духе, заведомо сочувственном коалиции, и скрывали от него истинное положение дел. Боясь интриг, император приказал не принимать Кобенцеля при дворе, а всему дипломатическому корпусу — прекратить с ним всякия отношения, — факт, неслыханный дотоле в международных отношениях; Суворов получил затем повеление возвратиться с армией в Россию. Между тем, во Франции совершился переворот 18 брюмера: генерал Бонапарт сделался первым консулом и весною 1800 г. нанес австрийцам поражение при Маренго, после которого они вновь потеряли всю Италию. Вскоре Кобенцель и Витворт должны были выехать из России. Семена посеянной ими интриги однако остались в Петербурге и принесли свои плоды; остались также О. А. Жеребцова, граф Панин и только что уволенный за хищение в лесном департаменте, неаполитанец по происхождению, адмирал О. М. Рибас, друг удаленного из России сторонника коалиции, неаполитанского посла, маркиза Сан-Галло…

Перемену своей политики Павел Петрович так объяснял датскому посланнику Розенкранцу в сентябре 1800 г.; «Государь сказал» доносил Розенкранц, «что политика его вот уже три года остается неизменною и связана с справедливостию, там, где его величество полагает ее найти; долгое время он был того мнения, что справедливость находится на стороне противников Франции, правительство которой угрожало всем державам; теперь же в этой стране в скором времени водворится король, если не по имени, то, по крайней мере, по существу, что изменяет положение дела; он бросил сторонников этой партии, которая и есть австрийская, когда обнаружилось, что справедливость не на ее стороне; то же самое он испытал относительно англичан. Он склоняется единственно в сторону справедливости, а не к тому или другому правительству, к той или другой нации, и те, которые иначе судят о его политике, положительно ошибаются».