Император-отрок - [54]

– Пройму!.. И князя Ивана пройму, и его отца… Да как еще пройму-то! Ведь слово мое заветное, и скажу я его только князю Ивану или его отцу, а больше никому не скажу.

– Странное же, таинственное у тебя слово!

– Да, таинственное, и скажу я его другим, лишь когда умирать стану. Вот что, барин: ты вперед один ступай к Ивану Долгорукову, выручай свою невесту, ан если тебя он не послушает и Маруси не отдаст, тогда уж я сама пойду. Мне-то не посмеет отказать. Ступай, барин ласковый, помогай тебе Бог!

Конечно, Храпунов тотчас же отправился к Долгорукову.

Злоба и ревность закипели в нем, когда он увидал своего врага.

– Князь, отдай мне невесту, – мрачно произнес он, едва сдерживая себя.

– Ты, видно, рехнулся?.. Какую невесту? – насмешливо посматривая на него, спросил князь Иван.

– Марусю.

– Я не знаю никакой Маруси!.. Что, видно, твою зазнобу-то у тебя отбили, из-под носа унесли?

– Унес ты, князь Иван, да и не унес, а выкрал ее, как разбойник дорожный!

– Что? Как ты молвил? – бледнея как смерть, дико вскрикнул князь Иван.

– Говорю, что ты мою невесту выкрал, – спокойно повторил Левушка.

– Да как ты смеешь, наглец, говорить мне это? Да я… я убью тебя, как собаку! – И, трясясь от бешенства, князь Иван со сжатыми кулаками ринулся было на Храпунова, но тот отстранил его от себя.

– Поостынь, князь… Я ведь сильнее тебя.

– Слушай, слушай, Храпунов! Ты стал теперь моим непримиримым врагом! Ну да, ты отгадал: это я приказал своим холопам выкрасть твою невесту. Она теперь в моих руках, в моей воле, – вызывающим тоном промолвил Долгоруков, – и я отдам ее только тогда, когда сам вдосталь напотешусь…

– Подлец! Я… я убью тебя! – И Храпунов, вне себя от бешенства, выхватив из ножен саблю, ринулся было на Долгорукова.

Князь Иван переменился в лице, отступил к двери и, быстро отворяя ее, громко крикнул:

– Гей, ко мне!

В горницу вбежало несколько слуг.

– Возьмите его и свяжите: он рехнулся! – повелительно проговорил Долгоруков.

Левушка бросил саблю и не стал сопротивляться. Ему связали руки, отвели на гауптвахту и заперли там в арестантскую горницу, обвиняя в покушении на жизнь царского любимца.

Храпунову если не угрожала смертная казнь, то все же предстояла вечная ссылка в Сибирь. Но Левушка не боялся этого – ему почему-то думалось, что старая Марина выручит из беды; он покорился своей участи и ждал, чем все это окончится.

Так прошло два дня. Старуха Марина, с большим нетерпением ждавшая Храпунова, догадалась, что с Левушкой случилось что-то неприятное, и решилась отправиться в Головин дворец. Там имел временное пребывание будущий тесть императора князь Алексей Григорьевич Долгоруков со своей семьей.

Больших трудов, усилий, а также и денег стоило Марине добиться свидания с князем Алексеем, но все же ее впустили на его половину.

– Ты кто? Что тебе надо? – грубо спросил он у вошедшей в его приемную Марины.

– Тебя мне надо, сиятельный князь, – смело ответила та, – мне надо говорить с тобою.

– Говори… только поскорее, мне недосуг.

– Ну нет, князь Алексей Григорьевич, разговор у нас с тобой будет не скорый, и ты выслушаешь меня.

– Я прикажу взашей прогнать тебя! Ты, кажется, старая дура, не знаешь, с кем говоришь?

– Я-то знаю, с кем говорю, а вот ты-то, князь, не знаешь этого. Гнать-то меня нечего. Ты вот лучше прежде взгляни на этот перстенек, знаком ли он тебе? – И Марина показала князю золотой перстень с изумрудом.

Едва только взглянув на этот перстень, князь Алексей Григорьевич быстро изменился в лице и задыхающимся от волнения голосом спросил:

– Как попал к тебе этот перстень?

– По наследству, князь, от дочери.

– От Марии? Стало быть, ты…

– Я – мать умершей Марии.

– Возможно ли?.. Пойдем скорее в кабинет, там никто нам не помешает.

Князь Алексей Григорьевич провел старую Марину в свой кабинет, заперся там с нею и долго о чем-то говорил. Когда же он отпер дверь кабинета и выпустил оттуда старушку, то был страшно бледен и сильно взволнован. Он сам почти до передней проводил Марину и, расставаясь с ней, тихо сказал:

– Успокойся: твоя внучка непременно вернется к тебе!

Проводив Марину, князь немедленно приказал позвать к себе сына Ивана. Царский фаворит в то время находился дома и пришел на зов отца.

– Где ты держишь красавицу девушку, которую приказал выкрасть своим холопам? – гневно спросил его Алексей Григорьевич.

– Батюшка… я… я удивляюсь вашему вопросу! – запинаясь, произнес князь Иван, никак не ожидавший, что отцу известно о его поступке с Марусей.

– Сказывай скорее, где ты держишь Марусю?

– Как, вы знаете и ее имя?

– Что же, ты ответишь мне или нет! – гневно крикнул на сына Алексей Григорьевич.

– Пожалуйста, потише, батюшка! Где находится Маруся, я не скажу вам, да и знать вам о том нечего, – очень внушительным тоном возразил отцу князь Иван.

Однако князь Алексей Григорьевич сурово и настойчиво приказал ему:

– Ты должен сейчас же отпустить ее… сейчас!

– Зачем так скоро? Я еще с ней и не познакомился как следует. Кто это вам наговорил на меня, интересно узнать? Храпунов не мог пожаловаться, он сидит под арестом! – И князь Иван злорадно улыбнулся.

– Знаешь ли ты, кто эта девушка? – взволнованно спросил у сына князь Алексей Григорьевич.