Император Наполеон - [137]

Судя по всему, Летиция приезжала к Наполеону в его бессрочную ссылку навсегда. Можно согласиться с Э. Людвигом в том, что, оказавшись на Эльбе, она была счастлива: «теперь ее сыну больше не угрожают покушения и битвы, здесь тепло и тихо, и почти так же красиво, как на Корсике. Ежедневное общение с сыном возвращает Летицию к доброму старому времени»[1433].

Прошел месяц, и к Наполеону приехала на Эльбу (тоже с желанием остаться при нем) женщина, которая была его самой трогательной, чистой и нежной любовью, — Мария Валевская. Ее родной брат полковник французской армии Теодор Марциан Лончиньский сначала побывал у Наполеона в Портоферрайо с письмом от Марии, в котором она просила разрешения приехать к императору. Ответ был: «приезжай», а в конце его значилось: «До свидания, Мари. С беспредельной нежностью — Наполеон»[1434].

Поздним вечером 1 сентября 1814 г. с палубы трехмачтового брига в Портоферрайо сошли Мария Валевская с 5-летним сыном Александром, ее брат Теодор Марциан и сестра Эмилия. Их встречали гофмаршал Бертран и полковник Бернотти с каретой, запряженной четверкой лошадей, и еще с тремя лошадьми под седлами. Четырех пассажиров теперь надо было привезти в высокогорную обитель Мадонна дель — Монте над селением Марчиана. Цитирую далее Мариана Брандыса (лучше его об этом не расскажешь).

«После того как пассажиры пересели с корабля в экипаж, кони рысью пошли к Марчиане. На половине дороги экипаж вдруг остановился. Путешественников наэлектризовал возглас: “Император!” Они увидели трех всадников с факелами. Это Наполеон с офицерами личной охраны выехал верхом встречать Валевскую и сына… Дальше ехали уже вместе. За селением Марчиана вся компания вышла из кареты и принялась взбираться по крутой тропинке в обитель Мадонна дель — Монте. Маленького Александра несли на руках поочередно Наполеон и один из его офицеров. Добрались к обители только в час ночи»[1435].

В горной обители Наполеон и Мария поужинали вместе с его свитой и ее родственниками, а ко сну разошлись: она — в приготовленные для нее комнаты, он — в армейскую палатку под каштановым деревом. «Только он уединился в своем “шатре”, - не без юмора пишет об этом Андре Кастело, — как раздался ужасный раскат грома, и Наполеон, вскочив с кровати, как был, в ночной рубашке, побежал к Марии. Ведь его прекрасная полька так боится грозы! Нужно ее успокоить…»[1436]

Следующий день, 2 сентября, Наполеон и Мария провели, по меткому выражению М. Брандыса, «в идиллической атмосфере». Он был нежен и с нею, и с их сыном, водил их обоих к скале Аффачьятойо, в десяти минутах подъема от Мадонны дель — Монте (собственно, он вел Марию за руку, а сына нес на своих плечах) и оттуда показывал им горы его родной Корсики. Все то время Наполеон любовался Марией. Она, по воспоминаниям Маршана, «выглядела немного пополневшей, хотя это не повлияло на ее талию», а главное, нисколько не повредило ее очарованию[1437].

Что касается малыша Александра, то он был очень похож (к удовольствию императора) на Римского короля. Доктор Фуро де Борегар, увидев сына Валевской на коленях Наполеона, воскликнул: «Сир, Римский король так вырос!» Наполеон рассмеялся, но и насторожился: ведь доктор рассказал ему, что в Портоферрайо островитяне радуются приезду… императрицы Марии-Луизы с сыном. «Все были уверены, что именно она прибыла на таинственном корабле, чтобы разделить с мужем изгнание. Кого же еще мог приветствовать с непокрытой головой гофмаршал Бертран?»[1438] Наполеон тогда все еще надеялся, что Мария-Луиза приедет к нему вместе с Римским королем. Как ни любил император Валевскую, свой брак с Марией-Луизой и рожденного в этом браке наследника династии Бонапартов он ставил выше тайной (хотя и упоительно прекрасной) любви к Валевской и незаконнорожденного (хотя и родного) сына. Поэтому он был встревожен толками о приезде Марии-Луизы, опасаясь, как бы английский комиссар и шпионы Бурбонов не разгадали приезжую и не осведомили об этом австрийский двор, после чего Мария-Луиза, конечно, отказалась бы ехать к нему, неверному. Может быть, в тот же день Наполеон был готов проводить Марию с Эльбы — был готов, но не смог. Он заставит себя расстаться с нею завтра…

А пока весь день 2 сентября Наполеон не оставляет Марию и Александра ни на минуту. Во время обеда с участием польских офицеров из эскадрона полковника Павла Жермановского (о нем еще речь впереди), когда один из гостей заиграл на флейте мазурки и полонезы, император даже пустился в пляс вместе с Марией. А с Александром он играл в прятки и катался по траве. Потом Наполеон рассказывал Марии и Александру о своем детстве и, в частности, о том, как он однажды посмеялся над бабушкой, и «мама Летиция» за это его высекла. «А ты не боишься розог?» — спросил он малыша и услышал в ответ: «Но ведь я не смеюсь над мамой!» Император нежно расцеловал Александра: «Ты хорошо ответил!»[1439]

Вечером Наполеон нашел в себе силы сказать Марии, что им завтра же надо расстаться. «Позволь мне снять где-нибудь домик, — просила она. — Пусть не в городе, пусть не рядом с тобой, только чтобы я могла прийти, когда буду нужна тебе»