Император-гоблин - [46]

– Что принцесса опустится до такой недостойной тактики? – закончил за него Ксевет, лукаво приподняв бровь.

– Возможно, мы были слишком наивны, – вздохнул Майя.

– Ваша светлость! – в притворном ужасе пробормотал Ксевет.

«Он тоже не может быть твоим другом», – подумал Майя, плотнее запахнул халат, хотя в помещении было тепло, и сказал:

– Мы думаем, что не стоит доводить дело до жалоб лорд-канцлеру.

– Не стоит, – кивнул Ксевет. – Мы склонны согласиться с вами.

– Вы не могли бы… задержать ее? Мы не можем принимать принцессу Унтэйлейанского Двора в халате.

– Да, ваша светлость, – поклонился Ксевет. – Мы сделаем все, что в наших силах.

Он вышел, а Майя вернулся в спальню и сказал Эше, что ему необходимо одеться как можно быстрее.

Он подумал, что эдочарей, возможно, задело его нетерпение, хотя он мог судить по их настроению лишь по молчанию, сжатым губам и опущенным ушам. Их чувства ничуть не повлияли на быстроту и усердие, с которыми они обычно работали. Несмотря на то что Майю одели очень просто (для императора), когда он спустился по винтовой лестнице Алкетмерета в приемную, он выглядел безукоризненно. Ни один волос не выбивался из прически, одежда сидела безупречно.

Принцесса Унтэйлейанского Двора, по-прежнему одетая в глубокий траур, стояла в центре огромного зала. Она была одна – видимо, решила обойтись без поддержки осмин Баджевин, которая в любом случае мало что значила. Когда Майя приблизился, принцесса подняла вуаль и сделала не слишком глубокий реверанс.

– Ваша светлость.

– Шеве’ан. Надеемся, вы хорошо спали.

– Мы вообще не спали, – ответила она негодующе, словно только бессердечное чудовище могло предположить возможность отдыха в эту ночь.

Майя помолчал, давая понять, что не намерен отвечать грубостью на грубость, и предложил:

– Присядьте, пожалуйста.

Принцесса села, выпрямив спину и глядя на Майю с величайшим подозрением. Майя тоже сел, и, не зная, как смягчить новость, просто сказал:

– Крушение «Мудрости Чохаро» было подстроено.

Судя по молчанию Шеве’ан, он подумал, что она его не поняла. Но потом принцесса спросила:

– И что?

Она не увидела никакой связи между этим фактом и своими претензиями.

– Мы должны найти убийц нашего отца и братьев, – пояснил он. – А для этого нам нужен Свидетель Мертвых.

– Все это понятно! – воскликнула она нетерпеливым тоном женщины, которая разговаривает с идиотом. – Лорд Чавар лично заверил нас в том, что Свидетели с должным почтением осмотрят тела, и что похороны ни в коем случае не задержатся. И после этого мы узнаем, что вмешался Эдрехасивар, что именно из-за него пришлось отложить начало церемонии, причинить неудобства множеству лиц! Он не испытывает никакого почтения к отцу! И вдобавок пригласил кузена Ксору!

Она не помнила себя от ярости. Холодный глумливый голосок, подозрительно похожий на голос Сетериса, нашептывал Майе, что интересно было бы знать, отчего она так злится: оттого, что вскрывали гроб, или оттого, что император благоволит родственнику вдовствующей императрицы?

Сердце готово было выскочить у него из груди, он чувствовал себя маленьким и слабым – так бывало в прошлом, во время скандалов с Сетерисом. И тут он вспомнил слова Ксевета: «Каноник Орсева не может диктовать вам свою волю». Вспомнил решение не позволять Сетерису управлять собой. И вот возникла похожая ситуация, которая требовала такой же твердой решимости.

– Принцесса, нам остается лишь в очередной раз заверить вас в том, что никто не осквернил тел. Вы можете поговорить со Свидетелем, если пожелаете. – Он услышал, как дрожит его голос, и взмолился, чтобы принцесса не заметила этого.

– Хорошо, – холодно ответила она.

Пришлось вызвать пажа и попросить его привести Тару Келехара.

Они ждали в напряженном молчании. К огромному облегчению Майи, Келехар явился довольно быстро, и он подумал, что не знает, где именно живет Свидетель. Как и накануне, Келехар был одет в поношенный траур. Майе показалось, что они с Шеве’ан похожи друг на друга: лица у обоих напоминали маски, а глаза – пылающие уголья. «Кого он потерял?» – подумал Майя, кивая Келехару, чтобы тот поднялся на ноги, и одновременно размышляя, как объяснить ситуацию по возможности деликатно. Не выпалив чего-то вроде: «Принцесса Унтэйлейанского Двора почти прямо обвиняет нас в разграблении могил».

Он сказал:

– Мер Келехар, принцесса желает получить уверения в том, что с телом ее супруга обошлись почтительно во время…

Возможно, Келехар стал Свидетелем не по собственной воле, но это не сделало его безжалостным. Он поклонился Шеве’ан и заговорил:

– Принцесса, примите наши искренние соболезнования.

– Благодарим вас, – холодно ответила она.

– Мы являемся прелатом Улиса и Свидетелем Мертвых, – сказал Келехар. – Несмотря на то, что мы не служим в храме, мы не окончательно отказались от сана священника. Только мы прикасались к телу вашего супруга, и мы уверяем вас, что мы отнеслись к нему с почтением и прочли надлежащие молитвы. Просим вас, переговорите с архиепископом, если у вас имеются хотя бы малейшие сомнения по этому поводу.

– Вы – Свидетель Мертвых.

– Да, так и есть.

Он никак не отреагировал на ее презрительный тон. Майя даже не был уверен в том, что бывший прелат заметил это презрение.