Император Цезарь Август. Армия. Война. Политика - [2]

Настоящая книга ограничивается рассмотрением только военно-политической стороны принципата Августа. Она не относится к жанру научно-популярной литературы и оставляет в стороне собранные античными авторами анекдоты об Августе, которых о нем, как и о любой крупной личности, ходило немало. Если говорить о биографическом аспекте работы, то она в лучшем случае добавляет несколько штрихов к политическому портрету Августа. Цель данного исследования в другом: обратить внимание на малоизученные стороны деятельности основателя Римской империи, дать анализ не только его успехов, но и неудач, показать необоснованность некоторых утвердившихся в науке стереотипов.

Глава 1 Военная организация

Победа Октавиана при Акции сделала его хозяином всех вооруженных сил Римского государства — остатки военной системы Антония рассыпались в считанные месяцы, поэтому завоевание Египта в 30 г. до н. э. было почти бескровным. Принято считать; что в результате «молодой Цезарь» оказался во главе чудовищно огромной армии, размеры которой исследователи определяют по-разному — от 50 до 70 легионов.[4] Если это и соответствует действительности, то командовал Октавиан этим милитаристским монстром очень недолго: роспуск армии начался сразу же по завершении Актийской кампании, когда Антоний и Клеопатра были еще живы, а их намерения неизвестны. Но Октавиан справедливо считал их уже политическими мертвецами и на заключительном этапе войны обошелся необходимым минимумом сил.

Демобилизация воинов, весьма масштабное мероприятие, прошла относительно гладко и быстро, хотя зимой 31/30 гг. до н. э. положение дел потребовало личной встречи Октавиана с подлежавшими отставке войсками. Наибольших хлопот и материальных затрат требовали легионеры — с ветеранами флота и вспомогательных войск достаточно было расплатиться предоставлением им римского гражданства, а также ряда льгот и привилегий.

Успешному решению проблемы обеспечения отставных легионеров способствовали два важных обстоятельства: во-первых, за годы гражданских войн был создан четко функционировавший механизм наделения ветеранов землей, который позволял справиться с задачей в очень короткий срок, [5] во-вторых, в руки Октавиана попали сокровища Птолемеев, заботливо сбереженные Клеопатрой.

Однако перед торжествующим победителем встал целый комплекс вопросов, связанных с армией и, следовательно, с его политическим будущим. Разумеется, он не мог позволить себе вернуться к традиционной республиканской практике набора военнообязанных граждан для очередной военной кампании и их роспуска по ее окончании — это было бы политическим самоубийством; армия привела Октавиана к, власти, и только армия могла обеспечить за ним эту власть на будущее. В принципе решение было принято сразу — уже в 29 г. до н. э. Октавиан принимает императорский титул в качестве личного имени (Dio Cass. LII. 41. 3–4), примерно тогда же началось конституирование регулярной армии.[6] Серия военных реформ Августа, растянувшихся почти на все его долгое правление, не была его личным изобретением. В сущности, резкой грани между армией Республики и вооруженными силами Империи не было — военная организация раннего принципата в главных своих чертах фактически сложилась уже в период второго триумвирата.[7]

Костяком всей военной системы новорожденной Империи были, разумеется, легионы. Наиболее обоснованным представляется мнение, согласно которому Октавиан, исходя из точных стратегических расчетов, оставил в строю 28 легионов.[8] По политическим причинам предпочтение отдавалось тем соединениям, которые служили под знаменами Юлия Цезаря.[9] Таким образом Октавиан стремился показать, что именно он является подлинным политическим наследником «божественного Юлия». Принцип неуклонно выдерживался и в том случае, когда бывшие легионы Цезаря оказывались под началом врагов и соперников Октавиана.[10] Логическим продолжением этой политической линии было наделение землей после завершения гражданских войн всех без исключения отставных легионеров, в том числе бывших сторонников Брута и Кассия, Лепида и Антония.[11]

В годы междуусобных войн этнический и социальный состав легионов был довольно пестрым, особенно у тех претендентов на власть, кто не имел в своем распоряжении Италии — основного поставщика легионеров в I в. до н. э. В полной мере это относится и к армии Антония, перешедшей под начало Октавиана. Конечно, можно предположить, что увольнения коснулись антонианцев в большей степени, чем собственных воинов Октавиана, однако факты заставляют отнестись к подобным предположениям очень осторожно. Так, мнение Харди об упразднении большей части легионов Лепида и Антония как состоявших из провинциалов и даже рабов[12] едва ли можно принять без оговорок — принцип, согласно которому легион оставался под знаменами или распускался, был иным, да и масштабы увольнений, во всяком случае, воображение не потрясают, по подсчетам В. Шмитхеннера, из приблизительно 230 тыс. легионеров, оказавшихся под началом Октавиана после битвы при Акции, было уволено около трети, [13] что сопоставимо, допустим, с происшедшими в армии триумвиров сокращениями после битвы при Филиппах. Высказанное Э. Кавеньяком мнение, что Октавиан, сохранив значительное количество легионов Антония, уволил из них всех уроженцев Востока,