Иммигрант - [30]

* * *

Рано утром я проснулся от того, что меня кто-то тряс за плечо. Открыв глаза, я увидел Сергея.

— Что тебе, Серёга? — спросил я его, протирая глаза.

— Мне пришло письмо из «Комиссариата», — говорил он испуганно, — такое же письмо получил Армен перед тем, как его депортировали. Боюсь, что пришёл мой черед. На работе зарплата через неделю, соответственно, деньги отдать сейчас не смогу. Если хочешь, Роби, пойди туда вместо меня, поработай. Другого я предложить не могу, — сказал Сергей и развёл руками.

Это был очень даже смелый поступок с его стороны, зайти и просто поговорить, а не пропасть без вести. Хотя он и был патологическим лжецом, но в душе, насколько я его знал, он всегда оставался мягким и добрым человеком, как и большинство белорусов.

— Хорошо, Серый, не расклеивайся и удачи тебе! — согласился я и лёг отдыхать дальше.

После этого случая я больше его не видел. Слышал позже от общих знакомых, что его депортировали в Швейцарию, а оттуда — в Германию. Что было дальше, я не знал. Работа, где трудился Сергей, а теперь и я, была непыльная. В небольшом помещении нас работало шесть человек, где в первой половине дня мы сортировали и упаковывали рекламные брошюры и лифлеты, а во второй — разносили их по домам и апартаментам, забрасывая в почтовые ящики. Хозяином этого бизнеса был индиец. Он был чрезмерно вежлив и покладист, что мне изначально показалось подозрительным. Так как маленькие его глаза были с хитрецой и постоянно бегали из стороны в сторону, а ещё, каким-то он был неискренним что ли.

Хозяин был невысокого роста, лет тридцати пяти, немного полноват, с пышными усами под носом. У него уже было трое детей. «Наверное, это не предел», — думал я, узнав его чуточку получше. Частенько после обеда, когда мы выходили разносить рекламу, которую индиец развозил по углам кварталов и оставлял там в ящиках, я видел, как некоторые из нашей компании, вместо того чтобы разносить как положено, брали целый ящик лифлетов, заносили и оставляли его за дверью в подъезде апартаментов, или постепенно на ходу выбрасывали в мусорные урны, гуляя потом налегке. Мне же, наверное, совесть не позволяла так поступать, поэтому я гулял и не спеша делал свою работу. Руслан был, вероятно, таких же взглядов, как и я, поэтому составлял мне компанию. Проработал я там недолго, всего лишь две недели. За первую неделю индус нам не заплатил, сказав, что потом заплатит сразу за две недели. Прошло две недели. В это время я сидел и ужинал, когда в столовую зашёл Руслан и сказал, что ему только что позвонил индус и сообщил, что денег нет и зарплаты, соответственно, не будет. Руслан у него был как доверенное лицо, к тому же он неплохо говорил по-английски. Мне показалось странным, что Руслан его даже оправдывал:

— Что мы можем сделать? Ведь ему самому (индусу) не заплатили, откуда он возьмет деньги?

Вероятно, Руслан был очень наивным и доверчивым человеком. За столом сидело ещё несколько человек, работавших с нами вместе, они стали возмущаться, кричать… я встал и пошёл к себе, не сказав ни слова.

Рано утром, запрыгнув в трамвай, я направился к месту нашей работы. В магазине никого не было, на дверях висел навесной замок. Перейдя через дорогу и сев на пустой ящик, стоявший между двух киосков, я стал ждать. Это была, конечно же, не потребность в деньгах, скорее, принцип. Я никогда никому не позволял так по-свински поступать с собой. И если кто-то принимал это как должное, то я всегда пытался восстановить справедливость. Как и в этот раз. Я решил, что буду ждать до вечера, и если он не придёт, то попробую ещё и завтра.

После обеда подъехала знакомая машина, индус вышел и направился к магазину. Шёл он, улыбаясь и напевая свои мелодии. «Да… — промелькнуло в голове, — так весело человек не выглядит, когда ему не платят за работу». Я быстро перебежал через дорогу и пошёл прямо на него, делая вид агрессивно настроенного человека, при этом сжимая кулаки так, чтоб он это видел. Бить, конечно же, я его не собирался, но за ворот поднять и потрясти мог. При виде меня он поменялся в лице, весёлость ушла мгновенно. Он приостановился и начал быстро озираться по сторонам, видимо, хотел бежать, но было уже поздно, я был слишком близко. Не доходя буквально трёх шагов до него, я увидел, как он трясущимися руками залез в карман и вытащил целую пачку купюр. Я подошёл вплотную. Он смотрел на меня снизу вверх испуганными чёрными глазами и, не говоря ни слова, отсчитал то, что было моим по праву. В это мгновенье у меня появилось огромное желание дать ему в морду за его поступок, но вокруг проходило слишком много людей, и я не стал этого делать. Всё происходило молча, без слов. Я развернулся, сунул деньги в карман и пошёл на остановку трамвая. Так я вернул свои двести долларов, пусть даже и таким способом, меня это устраивало, не считая мобильника, который я забрал у Миши. Вот только сотня Армена осталась ему на «чай», но меня это никак не тревожило, так как он хотя бы часть её, но определённо успел отработать, ходя по нашей комнате и прося всех шумящих соблюдать тишину, а курильщиков несколько раз выводил в коридор.