Имитация любви - [94]

— Тебе нужно отдохнуть, — сказала я мягко. — Не знаю, что с тобой делали вчера ночью, но пользы это тебе не принесло.

— У меня был спарринг с лучшим бойцом Горунда.

— Я думала, ты был на проверке.

— Спарринг – часть проверки. Курсант должен быть физически и морально подготовлен к любым неожиданностям, в том числе и внезапной схватке. — Ли откинулся на спинку скамейки и, закрыв глаза. Я не торопила центаврианина, и не расспрашивала ни о чем. Он сам начал рассказывать: — Есть одно хорошее местечко на одной из лирианских планет. Уже готовы легенда и документы. Задание – блеск. Наблюдатель – отличный агент. С четвертого курса я мечтал поработать в паре с ним. Он выбирал из троих кандидатов. — Ли невесело ухмыльнулся: — Теперь будет выбирать из двоих.

— Ты так легко говоришь об этом…

— А надо тяжело, с надрывом и слезами? — иронично спросил мужчина.

Ли выбрал меня, отказавшись от мечты. Чувство вины начало душить…

— Ну, зачем ты…?

Малейв открыл глаза, темные сейчас, с едва различимой зеленью, и потянулся ко мне. Обнял, и, касаясь губами уха, проговорил:

— Я ни о чем не жалею. Не считай себя виноватой. Слышишь, Нина?

— Я всем доставляю проблемы. Я всем вру. Я ужасный человек, да?

Малейв рассмеялся, и обнял меня крепче. Как хорошо с ним… К запаху обеззараживающего порошка начали примешиваться ароматы с цитрусовой ноткой, а по телу медленно распространилось тепло – от макушки до кончиков пальцев ног. Я прикрыла глаза, чтобы лучше уловить перемещение этого тепла. Моя энергия искала выход, чтобы соединиться с энергией Ли. И, чтобы дать ей этот выход, нужно было просто соединить наши кончики пальцев.

— Я тоже лгу и доставляю проблемы. Значит, мы с тобой одинаково ужасные, — протянул Малейв.

— Ли…

— Что?

— Мне так тепло с тобой, — призналась я. — Так хорошо. Только кончики пальцев плавятся…

— Ничем не могу помочь, — ответил мужчина и поцеловал меня.

Сухие, обветренные, его губы слегка царапали мои. Я не обращала больше внимания на то, как печет кончики пальцев. Нам хотелось просто поцелуев, просто близости; раньше между нами все время что-то стояло, а эо-связь перебивала ощущения.

Постепенно пекущая, требовательная боль в кончиках пальцев ослабла, и я смогла прочувствовать волшебство обычного поцелуя без эо-штучек. Наконец, у нас с Ли все так, как нужно.

Агапий и Надя не полетели провожать меня на станцию – этого не требовалось, потому что Солд сам за мной заехал на каре. Взяв с орионца кучу обещаний о том, что я буду в безопасности, брат нас отпустил.

Я все ждала, когда же Акела скажет мне что-то о том, что увидел в визовом центре. И орионец сдался, когда наше аэротакси взлетело.

— Ты совершила большую ошибку, — устраиваясь в кресле поудобнее, произнес куратор.

Я прикинулась непонимающей.

— О чем ты?

— О Малейве. Он не будет уважать тебя так, как уважал бы центаврианку. Когда он будет в расцвете, ты уже будешь угасать. Эмоциональность центавриан снижена. Вам никогда не стать равными. Жаль, ты не хочешь замечать очевидное.

--- Акела, поверь: я обо всем этом знаю.

Орионец покачал головой:

— Знаешь, но не осознаешь. Для тебя это просто захватывающее приключение. А для него – игра.

— Почему ты так думаешь?

— Ты не первая девушка, очарованная старшим.

— А что, если это он мною очарован?

— Тем для тебя хуже, — отчеканил Солд. — Ветрова, ты очень молода. Тебе учиться нужно, развивать свой потенциал. А ты связалась со старшим, да еще и с Малейвом. Толку, что я задержал банкира, раз ты с его племянником? Смотри, как бы ты не пошла по рукам господ из Рода Малейв.

— Этого не будет.

— Уверена? — мужчина пристально на меня посмотрел. — Братья твой выбор не примут. Род Малейв тебя тоже не примет. Как можно довериться центаврианину? Смотри, Ветрова. Загубишь свою жизнь.

— Почему загублю? Может, наоборот?

Солд посмотрел на меня с удивлением сродни тому, которое было написано на его лице после моего прохождения «шестерочки».

— Не могу поверить, что ты наивна до такой степени.

Я ничего не ответила. Как объяснить Солду, что дело не в наивных ожиданиях, а в уверенности в своем выборе?

Когда мы прибыли на станцию, Ли уже был там. По-прежнему бледный, но уже отдохнувший. Солд посмотрел на него, как на преступника тысячелетия и с трудом выдавил: «Блага»; Малейв, заметив, что орионец не расположен к нему, кивнул с надменным видом.

«Замечательно, — подумала я. — Не только у нас с Акулой проблемы, но и у Солда с Малейвом. Как бы дело не кончилось дракой…»

Акела пошел искать Круек, а Ли привлек меня к себе. Нежная властность, с которой он сделал это, понравилась мне гораздо больше, чем церемонные целования ручек, которыми он злоупотреблял раньше. Зачем соблюдать традиции, если у нас пара нетрадиционная и вопиюще-неправильная?

— Ты выглядишь лучше, — сказала я.

— Просто выспался. Нина, моя мать хочет поговорить с тобой.

— Почему вы, центавриане, говорите: «мать»? Почему не «мама»? — спросила я.

— Потому что «мама» – это проявление нежности. А проявлять нежность к члену семьи в присутствии посторонних нежелательно.

Я похолодела, услышав знакомый голос, и испугалась настолько, что непременно бы удрала, не возьми меня Ли за руку. Прекрасная черноволосая женщина в строгом костюме приблизилась к нам; движения ее были планы и грациозны. Как и Ли, она отличалась от большинства центавриан необычным цветом глаз. Правда, на лице матери зеленые глаза сияли ярче, чем на лице сына, и казались более выразительными.