Имитация любви - [91]

— Блага. Ты еще меньше стала, что ли?

— А ты – больше?

— Массу нарастила, — улыбнулась Круек.

— А я потеряла.

— Заметно. Белка больше ешь.

— А кто сказал, что не ем?

На лице апранки вдруг расцвела улыбка, полная чистой, незамутненной радости: Солд вышел из визового центра. Мужчина прошел к нам – светловолосый, уверенный в себе красавец. Только больше его красота мне голову не кружила.

— Прилетела последняя, Ветрова, — упрекнул куратор. — Готова к собеседованию?

— Да.

— Хорошо. Инструкции, которые я прислал, все изучили?

— Конечно, товарищ лейтенант! — выпалила Круек.

— Рад. Идемте, получим браслеты.

Сначала мы получили у андроида на входе браслеты с номерами кабинетов; затем проследовали по коридорам, прикладывая руки с браслетами к сканерам, чтобы пройти контроль. Началось ожидание: мы явились на пятнадцать минут раньше. Меня нервировали подобные места со сканерами, датчиками и андроидами, потому как с техникой я была даже не на «вы», а на «что-ты-такое-и-как-тебя-включить?»

Круек влюбленно глазела на Солда, Вальдола влюбленно глазела на свое отражение на блестящих панелях, а я глазела на людей, то и дело проходящих контроль у очередной перегородки. Я потрогала браслет посетителя, слишком сильно впивающийся в кожу, и увидела центаврианина. Зеленоглазого центаврианина.

Впервые на моей памяти Ли Малейв выглядел плохо. Кожа на его лице посерела, глаза казались двумя темными провалами. Черный цвет его костюма вопреки обыкновению подчеркнул не безупречность центаврианина, а усталость. Кажется, Ли не спал последние два дня…

Я застыла у блестящей панели, не зная, что делать – то ли идти к нему навстречу, то ли оставаться на месте. Малейв же не колебался – шел ко мне. Солд ловко заступив Ли дорогу и спросил:

— Вы в восьмой кабинет?

— Да.

— На десять тридцать назначено нам.

— Какое совпадение. И мне назначено на десять тридцать.

— Не может такого быть, гражданин.

Малейв показал Солду свой браслет посетителя. Куратор не нашел, чем возразить.

Я отошла, наконец, от панели и приблизилась к мужчинам. Солд, не скрывая неудовольствия, вернулся к Круек и Вальдоле, чтобы дать нам возможность поговорить.

— Зачем ты пришел?

— На собеседование, — ответил Ли. От него неприятно пахло дешевым порошком для обеззараживания. Я опустила взгляд и увидела, что порошком покрыты ссадины на костяшках пальцев Ли, а на запястье его левой руки появилась эластичная повязка под цвет кожи.

Старшие расы кажутся совершенными, потому что их представителей никто не видит с синяками, ранами и тем более повязками. Лирианцы сами себя могут вылечить, одной только энергией эо, а центавриане принимают дорогие препараты, которые залечивают любую рану очень быстро.

Ли регенерационное не принял. Протянув руку, я осторожно коснулась его запястья.

— Почему не залечил?

— Если в крови будут сильные препараты, к полету не допустят.

— К какому полету?

— На Ун.

— А как же тесты?

— Пропущу.

— Как? — растерялась я. В голове не укладывалось, как Ли может быть здесь сейчас, что он наплевал на свои раны, усталость и выбил время для собеседования за несколько часов. Я улыбнулась недоверчиво: — Ты… ты что?

— Я лечу с тобой.

— Тебе так важно меня контролировать?

— На орионскую планету я тебя одну не отпущу.

Заявление Ли меня так впечатлило, что мысли разбежались в разные стороны. Не могу поверить! Малейв – хитрый жук, ему жизненно необходимо заниматься путаными делами, сложные случаи приводят его в восторг. А он отказался проходить тесты, и слил в унитаз возможность получить задание в следующем сезоне.

Чтобы полететь на Ун со мной.

— Правильно ли я понимаю: ты ушел с тестов, чтобы сопровождать меня на Ун?

— Да.

— Дурак!

— Мне об этом уже сказали. В более жестких выражениях, — центаврианин криво усмехнулся.

Представляю, что подумали центы, проводящие тесты! Перспективный курсант срывается среди ночи куда-то, прерывая проверки. Это выглядит, как сумасбродство… а для центавриан сумасброд – худшая характеристика.

— Немедленно возвращайся! Проходи тесты!

Я даже подтолкнула Ли к перегородке, но он остался на месте.

— Это мой выбор. Тебя невозможно отговорить от полета: значит, я полечу с тобой.

Замигали браслеты: нас пригласили в кабинет. Солд окликнул меня по фамилии, и я сделала знак рукой – мол, сейчас, а сама все смотрела на центаврианина.

Ночью, после того, как ТПТ выпал из моих рук, я поняла, почему Малейв поначалу меня раздражал, возмущал и нервировал. Я так реагировала на него, потому что он задел меня за живое. Позже прибавилось восхищением им, и влечение. Между нами образовалась эо-связь.

Я бы ответила «да» на его предложение о браке, не будь уверена в том, что, если его поставят между выбором: Род или я, или работа или я, он никогда не выберет меня. Потому что идеальный центаврианин чувствам не поддается. Идеальный подумает, и откажется от этой глупой затеи, потому что чувства слишком ненадежны, чтобы им поддаваться.

Но Ли здесь, когда должен быть занятым своими проверками.

И это полностью ломает мое представление о нем.

— Ветрова! – рявкнул потерявший терпение Солд.

Пришлось зайти в кабинет.

Я не представляла, что возможно испытывать сильную радость и оставаться спокойной. Однако именно такое со мной и происходило: я ощущала себя необыкновенно счастливой и в то же время оставалась собранной. Сложился последний кусочек пазла под названием «Ли Малейв», и я обрела, наконец, уверенность, что все у нас с ним получится.