Имитация любви - [6]

На этот раз не повезло, и другая реальность ошеломила духотой. Я глубоко вздохнула. Дышится не так, как на Горунде – вдыхаешь-вдыхаешь, а насыщения все не наступает. Голова как будто распухает, и хочется лечь на землю… А земли-то и не видно из-за обилия растительности – сочной-зеленой, яркой. Ого, какое все крупное! Я сделала шаг, и сразу же начала кружиться голова.

И все-таки нужно притерпеться. Я пошла вперед, глядя на огромные листья невиданного растения, раскинувшиеся веером. Что-то застрекотало; по ушам как будто сильно ударило, но я только поморщилась и не стала хвататься за голову. Плелись позади остальные четверо – наверняка такие же одуревшие, как я.

Не прошло, наверное, и трех минут, а я уже толком ничего не слышала и еле сдерживала стоны – так раскалывалась голова. Не хватало воздуха, жара пригибала вниз, тошнило. Мир вокруг казался слишком большим и пестрым. Да мне и стараться не нужно, чтобы провалиться – все само выйдет.

Приятели Вальдолы догнали меня. Шли они еле-еле, но не падали, осознавая – если свалятся, обломится их инопланетная практика. А иметь на втором курсе опыт общения с нечеловеческими расами – это большой плюс для амбициозного курсанта.

«И что ты прешь вперед, как кар со сбившимися настройками? Тебе всего-то надо упасть, показав слабость!» Я присела, и курсанты обошли меня. На мне была только тренировочная черная форма – и никаких препаратов для облегчения состояния, устройств типа ТПТ или наручного ГСПИ.

Посидев так с минуту, я поняла, что ждать виртуальной смерти в духоте и под двумя светилами не очень-то приятно. Я поползла в кусты. Может, на меня нападет затаившийся в кустах хищник? Раздвинув кусты, я влезла в самое темное местечко. Уселась, обхватив колени руками. С меня текло, я чувствовала, как распухают пальцы, как отекает лицо.

Но все это не страшно. Страшно то, что я до сих пор не заснула. И вряд ли засну.

Вспомнилось из курса по выживанию: «Планета может считаться пригодной для проживания человека, но это не отменяет реакцию организма. Если под рукой не окажется аптечки, не отчаивайтесь. Не допускайте засыпания в первый час, иначе сон перейдет в кому. Если не можете перебороть дремоту, стимулируйте выработку адреналина».

Я пошарила одной рукой по земле, захватила пальцами влажную землю. Пошарила еще… и одернула от омерзения. Слизни какие-то скользкие… Копошащиеся, жирные… Я посмотрела на насекомых.

Когда меня спросят, зачем я это сделала, скажу – для выработки адреналина. Меня сочтут недалекой и точно не отправят на Хауми.

Зачерпнув горсть слизней, я сунула их в рот, прижала зубами. Маслянистая горечь заполнила рот, крошечные лапки зацарапали слизистую, и меня стошнило. Я плевалась, очищала рот пальцами, но пренеприятный вкус уже шокировал вкусовые рецепторы.

Отплевавшись, я вылезла из своего укрытия. У меня есть глупейший повод – найти источник воды и запить мерзостный вкус во рту. Оглядевшись, я решила пойти не по следам курсантов, а в обратном направлении. Подобрала по пути камень, и специально порезалась.

Ориентировочно минут через двадцать я увидела водоем… ну, как водоем – грязную лужу, поверхность которой мерили лапками цветастые насекомые. Бахнув в лужу камень, я убедилась, что другой живности в ней нет. Насекомые улепетнули, из ближайших кустов вспорхнула здешняя птица. Я подошла к луже, потрогала руками.

Вода, как вода – только мутная. Я даже разглядела свое отражение и понадеялась, что краснокожее одутловатое создание с глазами-щелками – не я. К отражению создания одутловатого прибавилось отражение создания пятнистого. Крупного. И, конечно, хищного.

«Эх, зря камень выбросила!»

Я успела отпрянуть в сторону, и хищник промахнулся, подняв брызги. Удивительно, как я успела добраться до кустов! Правда, это меня все равно не спасло. Я даже не сразу поняла, почему упала. Нога только онемела, да обдало жарким и зловонным.

А потом я погибла.

…Нет, не погибла. Это воображение подкинуло реалистичное видение. На самом деле никуда я не шла, а свалилась еще на полпути к гипотетическому водоему. Кряхтя, я поднялась. Минуты две брела. Затем – щипала себя за руку. Вспоминала вкус слизней. Брела дальше.

Возвращение в реальность не было неожиданным. Как только сняли шлем с головы, я выжидающе уставилась на инструктора, проводившего тест. Он что-то отметил в планшете, и, не поворачивая головы, сообщил:

— Ханк, Лейн, Рогсон свободны.

Парни вышли, и в тест-блоке остались только я, инструктор, и еще один курсант. Инструктор, подняв голову, внимательно на нас посмотрел.

— Дурь, которую вы творили во время теста, ожидаема от обкурившихся идиотов, но не от курсантов. Если вы хотели выделиться и показать свою креативность, вам это не удалось. Я бы вас до полета не допустил, но у вас идеальные показатели самочувствия и активности. Свободны.

Да что же это такое?! Расстроенная, я пошла в казарму, выбрала себе койку и упала на нее. В голове не укладывалось, что делать дальше, как выкрутиться, избежать полета, сохранив лицо.

— Как тебе тест, Ветрова?

Только Вальдолы не хватало! Зная, что она просто не отвяжется, я приподнялась на локтях и посмотрела на нее. Орионка выглядела чуть бледнее, чем обычно.